Файл: Арнольд Тойнби.doc

Шесть форпостов в истории западной европы

Западный мир против континентальных

европейских варваров. Обратившись к

рассмотрению нашей собственной западной

цивилизации, цивилизации, сыновне родственной

эллинской, мы обнаружим, что западный мир чаще

всего ощущал наиболее сильное давление именно в

той своей части, где подвергались наибольшему

давлению и эллинской, и минойский миры. Уязвимым

местом была граница с континентальными

европейскими варварами. С другой стороны, мы

заметим, что в отличие от эллинского или

минойского реакция западного мира на это

давление была определенно победоносной. Граница

западного христианства с варварами на

Европейском континенте постепенно растворялась;

и вскоре западное общество обнаружило, что оно

находится в контакте не просто с варварами, а с

иной цивилизацией. Постоянное напряжение

стимулировало жизненную силу западного общества

для новых ответов на вызовы.

В первой фазе западной истории на Европейском

континенте стимулирующее действие давления со

стороны варваров обнаружилось в создании

обществом, выросшим из государства-преемника

распавшейся Римской империи, новой социальной

структуры - варварского княжества франков.

Франкский режим Меровингов был обращен лицом к

римскому прошлому [+1].

Франкский режим Каролингов, хотя и предпринял

попытку эвокации призрака Римской империи, был,

тем не менее, всецело обращен к будущему и к

призраку взывал лишь затем, чтобы помочь живым

выполнить их сверхчеловеческую задачу. Эта

полная трансформация социальных функций

франкской державы, эта решительная

переориентация франкской политики-всего лишь

новое проявление вечной тайны Жизни. "Из

ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло

сладкое" (Суд. 14, 14). И этот новый акт творения

свершился на дальнем европейском форпосте, не в

Нейстрии, на почве, удобренной древней римской

культурой и защищенной от новых набегов

континентальных варваров, а в Австразии [*1], на границе

Римской империи, подверженной постоянным

набегам со стороны лесных саксов и аваров [+2] из Евразийской

степи. Мощь стимула, который возникал под

воздействием внешнего давления на франков в

Австразии, ярко выражена в достижениях Карла

Великого. Восемнадцать саксонских кампаний

Карла могут сравниться лишь с военными успехами

Тамерлана. За военными и политическими

достижениями Карла последовали первые слабые

проявления интеллектуальной энергии западного

мира.

Австразийская реакция на стимул давления со

стороны континентальных европейских варваров -

реакция, достигшая апогея при Карле Великом, - не

была заключительным актом. На некоторое время

она затихла, а потом началось новое оживление.

Наступила саксонская реакция на внешний стимул,

которая достигла своего апогея при Оттоне I [+3].

Главное достижение Карла Великого заключалось

в объединении континентальных

варваров-саксонцев под эгидой западного

христианства, чем был подготовлен путь для

перехода главенства Австразии к родине

побежденных и насильственно обращенных

варваров. Он сделал Саксонию форпостом против

континентальных варваров, которые стимулировали

развитие этой области постоянным давлением из

глубины континента. В дни Оттона стимул давления

вызвал в Саксонии реакцию, аналогичную той,

которая в дни Карла Великого была характерна для

Австразии: и снова ответный удар западного

христианства достиг цели.

Оттон уничтожил вендов, как Карл Великий

уничтожил своих собственных саксонских предков.

Континентальные границы западного христианства

неуклонно перемещались на восток - частично

благодаря добровольному обращению варваров в

христианство, частично - с помощью силы. Мадьяры,

поляки и скандинавы были обращены в христианство

на рубеже Х-XI вв. при режиме Оттонидов. И только

обитатели континентального побережья

Балтийского моря оставались непокорными. На этом

участке саксонский форпост призван был

продолжить борьбу Оттона против вендов, которые

в упорных сражениях продержались два столетия,

пока западное христианство не продвинулось с

линии Эльбы на линию Одера. Окончательная победа

была достигнута обращением вендов в Мекленбурге

в 1161 г. и уничтожением непокорных в Бранденбурге

и Мейсене [+4].

В XIII-XIV вв. процесс вестернизации был продолжен

германцами, которые преуспели в христианизации

варваров при помощи двух очень важных западных

институтов: города-государства и военного

монашеского ордена. Города Ганзы и походы

тевтонских рыцарей обеспечили продвижение

границы западного христианства от линии Одера до

линии Двины. Обращенные в западное христианство

скандинавы также расширяли свои владения:

датчане - за счет Эстонии, а шведы - Финляндии [+5]. Это был

последний всплеск застарелого конфликта, ибо к

концу XIV в. континентальные европейские варвары,

противостоявшие в течение трех тысячелетий трем

развитым цивилизациям, исчезли теперь с лица

земли [+6]. К

1400 г. западное и православное христианство, ранее

полностью изолированные друг от друга, оказались

в прямом соприкосновении по всей

континентальной линии от Адриатического моря до

Северного Ледовитого океана.

Интересно проследить, как на границе молодого

западного христианства с европейским

варварством изменялся с течением веков вектор

давления, меняя тем самым и место возникновения

стимула.

Например, коренные саксонцы к западу от Эльбы

пережили закат в результате побед Оттона над

вендами, подобно тому как Австразия за два века

до этого утратила гегемонию в результате побед

Карла Великого над саксонцами. Саксония лишилась

лидирующего положения в западном мире в 1024 г., то

есть после того, как венды потерпели поражение на

Эльбе. В 1182-1191 гг., когда граница западного мира

продвинулась от Эльбы до Одера. Саксония

распалась на части. Новое возрождение Саксонии

началось с форпоста Мейсен - территории,

отвоеванной западным христианством у вендов [+7].

По мере того как продвигалась вслед за

отступающими варварами граница западного

христианства, влияние власти Священной Римской

империи все уменьшалось. Утрачивали значение

имперские институты. И если они еще имели

значение в Австразии в VIII в. и сохранялись в

какой-то мере в Саксонии, то по пути дальнейшего

продвижения христианства они постепенно

размывались.

Таким образом, жизненная мощь Священной

Римской империи изменялась по мере изменения ее

границ, н было это в прямой зависимости от силы

давления со стороны варваров или чужих

цивилизаций. Империя утратила витальность,

стоило давлению со стороны варваров пойти на

убыль, а затем вновь восстановила жизненные силы,

как только началось давление со стороны османов.

И наоборот, мы видим, что витальность варваров,

которые оставались вне западной цивилизации, и

варваров, которые оказались приобщенными к

цивилизации обращением их в христианство, имела

тенденцию возрастать, по мере того как

увеличивалось давление на них со стороны

западного мира.

Литовцы последними из европейских язычников

испытали в XIII-XIV вв. порыв крестовых походов, -

порыв, который еще сохранялся в Европе, несмотря

на полный провал крестовых предприятий в Сирии.

Штаб-квартира тевтонских рыцарей

перебазировалась в 1308 г. с сирийского побережья в

Мариенбург вследствие неудачи похода в 1291 г. в

Святую Землю [+8].

Мариенбург находился в бассейне Вислы, и

внимание тевтонского ордена целое столетие было

приковано к Литве. Это смертельное давление

Запада на литовцев стало причиной того, что и

литовцы получили стимул к завоеванию и в свою

очередь двинулись в земли русского

православного христианства. Наиболее успешными

для литовцев были кампании в верхнем бассейне

Днепра, а также против евразийских кочевников

Кипчакской степи. Борьба с орденом достигла

своего апогея в 1363 г., когда литовцы, оттесненные

орденом с берегов родного Балтийского моря,

фактически достигли далеких берегов Черного

моря [+9]. Энергия

обратилась в военную мощь. которую поначалу

литовцы направили против других соседей, однако

под непрестанным давлением со стороны ордена она

обернулась в конце концов против западных

противников и позволила нанести контрудар по

тевтонским рыцарям.

Временное политическое могущество Литвы как

реакция на крестовый поход тевтонских рыцарей

нашло свое отражение и в геральдической эмблеме

Литовского государства: всадник и конь в латах. К

удивлению и полнейшей растерянности тевтонских

рыцарей, этот варвар в латах доскакал до их

владений, чтобы сразить рыцарей в битве под

Танненбергом [+10].

Однако столь мощный рывок был совершен

литовцами лишь после того, как они приняли

религию, культуру и военную технику своих врагов.

Стимулирующее воздействие оказывала на Литву и

энергия западнохристианского соседа, который

также был жертвой агрессии ордена, что в свою

очередь побудило его к активным действиям.

Литовским союзником была Польша, принявшая к

концу Х в. христианство и призвавшая тевтонский

орден на помощь с целью расширения границ

западного христианства за счет языческих Литвы,

а затем Пруссии. Куявский князь [+11], опрометчиво позволивший

тевтонским рыцарям обосноваться на берегах

Балтийского моря, заложил тем самым основу

будущего величия Польши, спровоцировав новое

германское давление, во много раз более опасное,

чем прусско-литовское, от которого он,

собственно, и стремился освободиться, Тевтонским

рыцарям, которые обходились с польскими

неофитами не лучше, чeм с язычниками, было все

равно с кем воевать, а поляки, бывшие уже к тому

времени в лоне западного христианства, могли

эффективнее, чем их языческие соседи,

противостоять военной силе, оснащенной по

последнему слову тогдашней техники.

Тем не менее, в XIII в. тевтонские рыцари

бесцеремонно лишили поляков исконно им

принадлежащего побережья Балтийского моря в

Померании, воспользовавшись тем, что Польша вела

в то время религиозные войны в Литве и в Пруссии.

После этого в XIV в. это же давление вызвало

аналогичную реакцию в Польше и Литве.

Пока польские княжества Куявия и Мазовия [+12] разорялись

орденом, ядро Польского королевства было

укреплено Казимиром Великим (1333-1370) [+13], правление

которого совпало со временем юго-восточной

экспансии Литвы. В своей политике Казимир

Великий старался избегать военных столкновений

с тевтонцами, но последователи Казимира поняли,

что Польша не сможет найти общего языка с

крестоносцами и, более того, она не сможет

противостоять им в одиночку. Пришлось тщательно

продумывать вопрос о возможных военных

союзниках. Первым успехом польской дипломатии

стал союз с Лайошем Великим, венгерским королем

анжуйской династии [+14]. Союз просуществовал с 1370 по

1382 г. и распался, поскольку интересы обеих сторон

не совпадали. Венгрия не хотела ссориться с

врагами Польши, а Польша - с врагами Венгрии.

Особенно упрочил положение Польши династический

брак польской королевы Ядвиги с литовским князем

Ягайлой в 1386 г., условием которого было принятие

Ягайлой западного христианства.

Именно Ягайло начал контрнаступление против

тевтонского ордена, возглавив соединенные силы

Литвы и Польши в битве при Танненберге в 1410 г.

Успех Ягайлы был развит его последователями, и в

1466 г. тевтонский орден становится вассалом

Польши. Таким образом, в результате объединенной

польско-литовской реакции на давление со стороны