Различия исторических путей Востока и Запада создают известные сложности в поисках подходов для их сравнения. Одни востоковеды полагали, что восточным деспотиям всегда были присущи застой, косность, замедленные темпы развития и отставание от Запада. Другие утверждали, что отставание Востока – это распространенный предрассудок. По-видимому, до наступления эпохи бурного развития капитализма в Западной Европе ритмы Востока и Запада были сходными. Затем появились различия. С позиций европоцентризма основным критерием прогресса является уровень технических достижений. Западная цивилизация располагала очевидными преимуществами в техническом, военном и политическом отношениях. Но, возможно, и Европа выглядела отсталой с точки зрения высоких моральных и этических стандартов, сформированных духом Востока? Не напрасно почти до конца ХIХ века в странах Дальнего Востока европейцев почитали варварами, у которых нечего заимствовать, за исключением техники. В восточном менталитете присутствовал дух морального превосходства своей цивилизации перед западной.

В некоторых оценках Восток, главным образом, Китай, предстает как образец мудрого управления, оазис просвещения и благоденствия.

Многие современные исследователи считают, что Восток никогда не был альтернативой Западу.

Восток в цивилизационном измерении никогда не был единым. Различают исламскую, индо-буддийскую и конфуцианскую цивилизации в восточных регионах.

К. Ясперс определил специфические черты западной и восточной цивилизаций следующим образом: Запад обладает уникальным географическим положением. От замкнутых континентов Китая и Индии Запад отличается большим разнообразием и включает в себя острова, полуострова, пустыни, оазисы, различные типы климата, множество языков и народов, внесших свой вклад в историю. Западным народам известна идея политической свободы, которая не возникала на Востоке. Западная цивилизация проникнута рациональностью. В этом отличие западного мышления от восточного. Западная наука направлена на анализ свойств объекта, восточная – на его духовное постижение. Западный человек ориентирован на будущее, восточный – на вечность. Европа в своем превосходстве заплатила за все, чего она достигла, определенную цену. Эта цена заключается в том, что “мы совсем не находимся на пути совершенствования человеческой природы”. Азия в этом смысле является для Запада необходимым дополнением. С ее помощью, возможно, Европа обнаружит в себе нечто такое, что откроет возможности человека, до сих пор неизвестные и нереализованные. Соприкасаясь с Востоком, Запад, вероятно, соприкоснется с совершенно иной человеческой сущностью, но “непременные черты исторической экзистенции” помогут обнаружить общее, что непосредственно касается самих европейцев.

Европейская цивилизация всегда отличалась агрессивностью, тенденцией к культурной экспансии, пренебрежением к другим культурам. Наиболее характерной чертой российской цивилизации является мессианская ориентация. В восточных типах цивилизаций обнаруживаются имперские политические тенденции, но они более лояльны к другим цивилизациям в сравнении с западной и российской ментальностью.

Российская цивилизация, по мнению большинства современных исследователей, не является ни азиатской, ни европейской. Цивилизационные формы организации российского общества складывались в особых условиях: 1) огромное, постоянно расширяющееся пространство с малым количеством населения и плохо развитыми транспортными и информационными коммуникациями; 2) аграрно-ремесленное производство, ориентированное, главным образом на укрепление военно-государственного могущества, которое позволяло отражать нападения кочевых народов Востока и оседлых германских народов Запада; 3) экстенсивное развитие, низкий уровень развития технологий. Цель производства – обеспечить прожиточный минимум и военную мощь. Отсталость технологий не требует глубоких профессионалов, обладающих чувством самоценности и человеческого достоинства, что облегчает возможности манипулирования массами малоценных индивидов; 4) деспо­тическая власть, опирающаяся на огромную бюрократическую иерархию, построенную по принципу полной зависимости нижестоящих структур от вышестоящих, и, в конечном счете, от верховного деспота. В деспотической иерархии статус служащего зависит от благосклонности начальника, тогда как квалификация значения не имеет; 5) доминирование политики над экономикой. До недавнего времени, начиная с Андрея Боголюбского и Ивана Грозного, все социально-экономические реформы были подчинены военно-державным интересам; 6) патерналистское государство, регулирующее не только социальную, но и частную жизнь граждан.

Заметное влияние на формирование российской цивилизации оказала идея “особого”, мессианского предназначения России и ее “особого” исторического пути, что выразилось в известной формуле: “Москва – третий Рим”, которую проповедовал псковский старец Филофей, считавший, что после уничтожения “второго Рима” – Константинополя, центр христианства переместится в Москву под опеку русских царей. “Построение социализма в одной отдельно взятой стране” – еще одно утопическое идейное образование, имеющее трагические последствия для истории России. П.Чаадаев писал в этой связи, что “мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку и не имеем традиций ни того, ни другого”. Называя русский народ “исключительным”, он писал в своем Первом “Философическом письме”: “Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок” [99. С. 21]

В полемике западников и славянофилов 40-50 годов ХIХ века обнаруживается два подхода к интерпретации будущего российской цивилизации: первая усматривала будущее России в интеграции с европейской социокультурной средой, вторая – в самобытности и самодостаточности России. Западники говорили о неизбежности европеизации России, поскольку, с одной стороны, западноевропейская цивилизация – это истинная цивилизация, с другой, – Россия как христианская страна не имеет ничего общего с Востоком. Она не может быть объединена с Востоком, разве что какое-нибудь планетное возмущение не сдвинет с места земную ось или новый геологический переворот опять не бросит южные организмы в полярные льды. Несмотря на то, что русские живут на Востоке, они никогда не принадлежали Востоку, у которого своя история, отличная от нашей, – полагали западники.

В ХIХ веке в атмосфере славянофильства возродилась идея русского византизма. Она была представлена русским философом К.Н. Леонтьевым. Культурологические взгляды Леонтьева сложились под влиянием теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, характеризовавшего славянство как самобытную цивилизацию. Византизм Леонтьева шире понятия славянофильства. По его мнению, предназначение России не является “односторонне славянским”, потому что она “давно уже не чисто славянская держава”. Византийская культура противостоит западноевропейской. России предстоит выполнить особую миссию: создать новую цивилизацию – славянско-азиатскую. По мнению К. Леонтьева, византизм оказал благотворное влияние на развитие России в прошлом, поэтому он должен определять ее исторический путь в будущем.

Н.Я. Данилевский исследовал причины противостояния славянской и западной цивилизаций. Он писал: “ Европа видит в России, славянстве не только чуждую, но и враждебную силу...” [28. C. 52]. Корни этой враждебности, по мнению философа, кроются в том, что Россия и Европа принадлежат к различным историко-культурным типам: Европа – к романо-германскому, Россия – к русско-славянскому. К тому же в Европе уже начался период упадка, тогда как славянская цивилизация переживает расцвет своих творческих возможностей.

В целом, славянофильское сознание в России было проникнуто враждой к Европе. Н.А. Бердяев в работе “Воля к жизни и воля к культуре” уточнил, что эта вражда обращена не к европейской культуре, а к европейской цивилизации – “безрелигиозной” и "ме­щанской”. Противостояние России и Европы, Востока и Запада представлялось Н.А. Бердяеву как борьба “духа с бездушием, религиозной культуры с безрелигиозной цивилизацией”.

Славянофилы мечтали о том, что Россия не пойдет путем цивилизации, что она пойдет “своим путем”, и сохранит культуру на религиозной основе. Н.А. Бердяев в указанном выше труде размышляет о том, что цивилизация – не есть неотвратимая судьба культуры. Есть еще путь религиозного преобразования мира. Это путь достижения подлинного бытия. “Воля к культуре” у русского народа всегда преобладала над “волей к жизни”. Глобальная историческая схема представляется ему состоящей из четырех эпох: варварство, культура, цивилизация и религиозное преображение. Бердяев верит в то, что русский народ пройдет через прагматизм цивилизации, через великое покаяние и очищение к духовно-религиозному возрождению своей культуры, поскольку русский народ, по его мнению, сохранил способность обнаруживать “волю к чуду религиозного преображения жизни”.

В конце ХХ века взгляд на судьбу российской цивилизации существенно отличается от изложенного выше. Предполагается, что следующим этапом ее развития станет построение информационного общества, в котором любому индивиду, или любой организации будет обеспечен доступ к любой существующей информации. Информатизация общества означает рост производства и распространения информации, без которой невозможно полноценное функционирование всех социальных институтов, включая рыночную экономику. Для глобальной информатизации требуется принципиально новая информационная технология, основанная на современной компьютерной и коммуникационной технологии. "Нам придется шагать, – пишет А.И. Ракитов – из разлагающейся феодально-индустриальной цивилизации в цивилизацию информационную и попытаться создать то, что в анго-язычной литературе называют "knowledge-based society" [74. C. 13-14].

ТЕМА 15. КОНЦЕПЦИЯ ЕВРАЗИЙСТВА

Истоки евразийства

Евразийская идея родилась в среде русских интеллектуалов в 1920-1921 гг. Ее основатели не испытывали подобно Н. Бердяеву нетерпимости к русскому коммунизму, но и не принимали революционную практику большевиков. Их учение призвано было объяснить существование Советской России – страны, чуждой экономически и политически остальному миру, – определить ее место и ее путь.

В годы, когда формировалась евразийская идея, и буржуазный Запад, и колониальный Восток казались нестабильными и исторически обреченными. Поэтому евразийцы полагали, что именно в СССР есть те начала, которые обновят мир. Эти начала они не связывали ни с социализмом и коммунизмом, ни с революционным насилием и атеизмом. Но очевидно, что идеи и мировоззрение евразийцев были порождением советской действительности 20-30-х годов.

Евразийство возникло и развивалось одновременно и как своеобразная политическая доктрина, и как определенная историофилософская концепция, уходящая корнями в русское славянофильство и западничество. Еще Н.М. Карамзин писал в "Записке о древней и новой России" (1811 г.), что Россия "возвысив главу свою между азиатскими и европейскими царствами, представляла черты сих обеих частей мира..." В этой фразе – едва ли не полный набор евразийских понятий. Косвенное отношение к евразийской идее имеют Н. Данилевский с мыслями о враждебной Европе славянской цивилизации и К. Леонтьев с понятиями византизма. Прямым же и непосредственным предшественником евразийской историософии был известный славист Ламанский, чьи работы прошлого века – чистое евразийство, свободное от переживаний революции и Советской власти.

Важной составляющей евразийства является попытка переосмысления прошлого и настоящего России, "новое прочтение" русской истории.

Для подлинных евразийцев Россия есть не часть европейской цивилизации, не часть Европы, и не новая славянская цивилизация, идущая вслед романо-германской. Она – симбиоз ордынских, византийских, еще каких-то "восточных" начал и чего-то славяно-европейского. Россия, заведомо "не Европа" и ее историю нелепо сопоставлять с историей Франции или Испании.

Это направление за короткое время объединило выдающихся представителей российской эмигрантской элиты. Евразийские идеи впервые были обнародованы в сборнике "Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев", изданном в Софии в 1921 г. Реальным основателем нового течения стал географ и политический мыслитель П.Н. Савицкий. К евразийцам принадлежали также князь Н.С. Трубецкой, философ Л.П. Карсавин. Некоторое время евразийство принимали С.Л. Франк и П.М. Бицилли. Сторонники евразийства опубликовали несколько сборников и периодически издавали "Евразийскую хронику".

Обычно различают раннее евразийство – софийская стадия, – и позднее, датируемое 1927-1928 гг. Позднее евразийство разделилось на правое и левое течения. Особенно активны были евразийцы в начале 20-х годов. Но уже к середине 20-х началось концептуальное и организационное разложение движения. Во многом этому способствовало то, что его идеи были оспорены и пересмотрены одним из основателей – Г.В. Флоровским. Он признал евразийские конструкции опрометчивыми, голословными, основанными зачастую просто на эмоциях, и фактически отошел от движения в 1922 г. Трубецкой держался дольше: он констатировал, что евразийство исчезло в 1925 г. Пост идейного вождя занял Л. Карсавин.

На втором этапе, после 1925 г., политические идеи стали приобретать самодовлеющий характер, учение переросло в идеологию. Центр евразийства переместился в Париж, где с 1928 г. начался выпуск газеты "Евразия", в которой явно прослеживается влияние большевиков. Именно с этой газеты, которая призывала наладить контакты со страной Советов, теоретически обосновывая необходимость власти большевиков, и началось разложение и гибель евразийства. В 1929 г. и Карсавин, и Трубецкой окончательно порвали с евразийством.

Программа евразийства

В идеологии евразийства князь П. Трубецкой выделял несколь­ко составляющих:

1) критика западной и выработка собственной концепции культуры;

2) обоснование идеалов на началах православной веры;

3) осмысление геоэтнического положения России и утверждение ее особых путей развития как Евразии;

4) учение об идеократическом государстве.

Концепция культуры. Установки евразийства, его ценности и идеалы базировались как на общефилософском, так и на определенном историософском основании. Евразийство можно охарактеризовать как разновидность "целостного" "органического" направления в философии. Так, согласно Л. Карсавину, главная ошибка в господствующей западно-европейской философии состояла в том, что в ней процветает индивидуализм и отсутствует "дух" общинности. Западная философия сосредоточилась на индивидуальном "Я", но зато упустила из виду существование сверхиндивидуального духа, души народа и государства. Господствующее на Западе мышление, которое усматривает в государстве, семье, в социальной группе только "сумму", "скопление" отдельных индивидов, по мнению Карсавина, в корне неверно. Народ и прочие культурносоциальные структуры суть сами организмы, хотя и "сверхиндивиду­альные организмы" [39. С. 184].