Файл: Учебник по философии Красноярск.doc

При постепенном укреплении родовой общины, когда на смену присвоению готового продукта приходит производящая этот продукт деятельность, человек уже не просто инстинктивно пользуется предметами, необходимыми для жизни, но всматривается в них, осмысляет, разделяет их, учится рациональному их употреблению, сам их создает, демонстрируя определенные, пусть и простейшие конструктивные способности.

Производя даже самые примитивные орудия труда, человек невольно останавливался на их цели, строении, назначении. А такой мыслительный акт создавал предпосылки для осмысления любой вещи, ее составных частей, а значит, и ее разложения на части и соединения в одно целое. Если понять смысл вещи и есть умение ее расчленять, значит, можно и магическую силу демона этой вещи, дающего ей смысл и жизнь, отделить от самого предмета, заставить демона жить независимо от предмета, извне действовать на него, не подвергаясь уже никакому ущербу вместе с гибнущей вещью, но сохраняя неизменность своего состояния или бессмертие.

Таким образом чистый фетишизм вступает на стадию анимизма, признавая наличие независимого животворного источника для объективно существующего бытия. Вся природа в таком случае приобретает преображенный вид. Леса теперь полны таинственных невидимых существ (нимф), дающих жизнь цветам и деревьям, оберегающих и защищающих их. Но они живут бессмертной жизнью, а не краткой жизнью лесного мира. Морские и речные наяды также определяют существование своей среды обитания; поля и луга населены косматыми и козлоногими существами – панами, сатирами – наблюдающими за благоденствием стад. В горах живут горные нимфы, охранительницы дорог, вершин и т.д. Перед нами разворачивается мир неизвестно откуда взявшихся загадочных существ, внутренняя жизнь которых скрыта от глаз человека. Эти существа (демоны) влияют на природу и на людей самым неожиданным образом, налетая как вихрь и уносясь неизвестно куда. В классической мифологии эти демоны, потеряв свое всемогущество, станут посредниками между богами и людьми, и от них был прямой путь к созданию воображением архаического человека великих и могучих богов, которые вначале имели чудовищный, ужасный вид (титаны, титаниды, Эринии) и лишь постепенно приобретали прекрасный облик.

Эстетика древней мифологии

Понятие красоты, прекрасного играет важную роль в древней мифологии. Оно тесно связано с представлениями о рождении мира и объясняет установившийся порядок вещей. Красота предстает как одна из сущностей бытия, а порою и как само бытие мира. Это божественная субстанция, и главные творцы ее – боги. Основой ее является Хаос, который понимается как бесформенная, неограниченная во вселенной масса, содержащая в себе все потенции бытия. В греческой мифологии Хаос – общее начало мира. И как таковое оно содержит в себе и безобразное. Красота и безобразное – две противодействующие силы, благодаря которым в мире возникают противоположные, постоянно действующие формы бытия – Земля (Гея) и пустота (Тартар). Из Хаоса рождается сияющий, блистательный Эрос (чувственная сила жизни) и Эребос и Никос (темные силы). Из них потом возникают Уран (звездное небо), шумное море Понт, Океан и все остальные боги. Одни из них прекрасны, другие безобразны. Земля родила титанов "ужасных видом", сторуких, свирепых.

Но прекрасное и безобразное неотделимы. Их противоположность кажущаяся – такова установка греческих мифов. И прекрасное, и безобразное имеют свою обратную сторону. Древнегреческая мифология создает даже эстетику зла. Во всем греки находят двойственность. Прекрасны в своей безудержной стихийности титаны. Как магнитом притягивает и завораживает героев полудева-полузмея Ехидна своим удивительным обликом, но сама она кровожадна и везде сеет смерть. Цепенеют от ужаса и восторга люди, увидев стремительно несущуюся в бой Медузу Горгону. Лицо ее совершенно по красоте, но искажено злобой, а шевелящиеся на голове волосы-змеи внушают отвращение. Красота древнегреческой мифологии гибельна. Сирены завлекают мореплавателей дивным пением, а те, зная о последствиях, все равно бросаются в море, спеша навстречу собственной смерти. Ужас и красота царят в поэмах Гомера и Гесиода. Боги и герои гомеровских поэм сеют в боях смерть и разрушение, но в этом они находят и упоение. Великолепны одеяния героев, блестит на солнце оружие, боги носятся над полями битв, дополняя своим великолепием яростные схватки. Их одежды развеваются, волосы летят подобно морской волне, глаза сверкают как звезды. Увидевшие их переполняются восторгом. Боги в своем гневе великолепны. Зевс, сражаясь с титанами, пускает в ход гром и молнии с такой силой, что дрожит Аид.

Стихийная, буйная красота мира со временем тяготеет к упорядочению. Слишком большое количество самостоятельных богов и чудовищ создает в мире беспорядок. Зевс вступает в борьбу с ними. В битве богов кипит море, земля сотрясается от топота великанов, а их дикие крики доносятся до звездного неба. Разражается космическая катастрофа, за которой разворачивается картина рождения нового царства Зевса и великих героев. Они мудростью и оружием создают новую красоту, которая основывается уже не на ужасе и беспорядке, а на порядке и гармонии. Символами новой красоты становятся светозарный бог Аполлон, Музы, Хариты, а упорядочивающим принципом гармонии – вечно юный бог любви Эрот.

Великое количество богов древнегреческой мифологии постепенно систематизируется, приводится в соответствие с принципами земной иерархии. Появляются более значительные и могущественные боги и менее значительные. Они все задействованы в космическом порядке и функциональны. Одни отвечают за вселенную в целом (Зевс), другие – за отдельные части мира или стихии, третьи охраняют жизнь человека и наблюдают за его домашними делами: поддерживают мир и порядок, семейный уют, помогают рождению детей, способствуют плодовитости скота, обильным урожаям и т.д. Самые могущественные боги воцаряются на Олимпе, где живут как одна большая семья. Они и находятся все в родственных отношениях, приходясь друг другу родителями, детьми, братьями, сестрами и т.д. Жизнь их проходит на фоне блистающей, первозданной красоты. Они имеют великолепные дворцы и утварь, выкованные Гефестом. У них прекрасные драгоценности, одежды. Каждый день они устраивают роскошные пиры, водят хороводы, поют, музицируют. Прекрасна их жизнь и прекрасен мир, возникший в ходе трудной борьбы богов. Миру богов чужд ужас, внушаемый человеку природой. Природа смотрит на богов приветливо и мягко. И там, где боги покровительствуют природе, там и человек радуется ей.

На весенних лугах пестреют цветы, радуя глаз; вечером на лугах слышна печальная песня Пана, рождая в душе мягкую печаль; море улыбается при свете дня. Правда, боги насылают и бури, и грозы, но они же насылают и светлые дни. Тепло сменяется холодом, день – ночью, зима – летом, смерть – жизнью. Боги понимают, что для мировой гармонии необходимы и страдания, и удовольствия. Все, к чему прикасаются их руки, всякое вмешательство в природу благотворно, прекрасно, истинно и, как говорит Гомер, божественно. Боги – это созидательная сила, животворная красота, вселяющая бодрость, радость, веру во всемогущество природы.

Прекрасное в мифах оказывается активным, беспокойным началом. Оно, воплощаясь в олимпийских богах, является принципом космической жизни. Сами боги могут управлять этой красотой и даже с ее помощью преображать людей. Так, мудрая Афина одним прикосновением своей волшебной палочки сделала Одиссея выше, прекраснее, завила ему кудри наподобие гиацинта. Она же преобразила Пенелопу накануне встречи с Одиссеем. Здесь красота представляет собою некую материальную тончайшую субстанцию, обладающую небывалой силой.

Постепенно древнегреческая мифология переходит от понимания прекрасного как чего-то внешнего и осязаемого к понятию красоты как духовной субстанции. Она понимается как внутренняя красота человека, как талант, поднимающий простого смертного до высоты богов. Поэтическое мастерство, вдохновение, художественный талант – вот истинная красота. Правда, она не появляется сама собой, а опять-таки даруется богами. Мифический поэт Орфей вдохновляется Музами или Аполлоном. Но и Музы, и Апол­лон – дети Зевса, так что в конечном счете красота поэтического таланта освящается отцом богов и людей. Поэт, певец, музыкант, наделенные божественным даром, могут даже подобно богам предсказывать будущее, познавать прошлое. Вся поздняя греческая мифология пронизана преклонением и восхищением перед этой внутренней вдохновенной красотой, обладавшей великой колдовской силой. Орфей своей игрой на лире усмирял морские волны, пением заставлял двигаться скалы и деревья, очаровывал Аида с Персефоной и вырывал мертвых из царства теней. Музыкальное искусство Амфиона принуждало огромные камни складываться в стены.

Часто талант подвигал людей даже на соперничество с богами. И боги не всегда выигрывали в состязаниях. Афина Паллада проиграла в состязании ткачих искуснейшей рукодельнице Арахне, соткавшей полотно так, как не смогла сделать это Афина.

Но за этот божественный дар красоты ее носителям приходится часто платить дорогой ценой. Созидающая сила красоты для них почти всегда оборачивается трагедией. Творец, художник одинок. Такова плата за индивидуальность, за отрыв от коллективистских норм. Но эта диссонансная нота – это же часть мировой гармонии. Прекрасное не может существовать в чистом виде в реальной действительности. Оно может существовать лишь как божественный, идеальный эталон, воплощенный в Музах и Аполлоне. Он далеко отстоит от архаических представлений о красоте. Архаическая красота губительна, классическая – благотворна. Первый тип красоты совмещен с безобразным, второй представляет собою идеальное сочетание в Аполлоне и Музах телесного совершенства и таланта.

Мифологический эпос Гомера и Гесиода

Жизнелюбивые, вечно юные боги-олимпийцы с их несокрушимой энергией вызывают у греков не только чувство почтения, но и человеческой жалости. Их жизнь протекала по тем же природным и коллективистским законам, что и жизнь людей. Как и люди они чередовали веселье со страданием, что вполне укладывалось в принцип мирового равновесия. Боги могут смеяться, плакать, гневаться, воевать, спорить, мириться, изменять женам и мужьям, доставлять страдания близким. Девять дней оплакивала Деметра свою дочь Персефону, украденную не без пособничества Зевса подземным богом Аидом. Вместе с нею страдают земля, реки, горы, солнце и все живое. Миф проникнут печалью, скорбь Деметры близка и понятна, ведь из царства Аида никто не возвращается на землю, туда уходят навек. Но и невозможно осудить Аида, страстно полюбившего Персефону, и Зевса, помогающего Аиду. Боги совершают множество "безнравственных" поступков, но не по злостному умыслу, а в силу своей безудержной, стихийно-деятельной природы, которая постоянно подталкивает их к поиску объекта, на который они могли бы перенести свою энергию. И наконец, их беспокойный нрав побудил их к созданию рода людей. Свое видение древних событий излагает древнегреческий поэт Гесиод (VI в. до н.э.) в поэме "Труды и дни".

Первые созданные богами люди были красивы и счастливы. Они сами были "как боги", со спокойной и ясной душой, не зная горести и печали, не ведая старости, умирая молодыми и сильными, когда приходил их час. И смерть была прекрасна, она была тихой и безболезненной. Люди не знали трудов, земля давала сама обильные урожаи и людям оставалось проводить свои дни в пирах и забавах. Это был "золотой век" человечества. После своей смерти это поколение, сообщает Гесиод, превратилось в демонов, покровителей человечества, имеющих право судить о правильных и неправильных поступках живущих. Вероятнее всего, что придание демонам такой роли свидетельствует об остаточном культе предков, имевшем место в верованиях древних племен.

На смену "золотому веку" пришел век "серебряный". Боги сотворили новое поколение, которое оказалось недостойным своих предшественников. Люди сохраняли детство чуть ли не до ста лет, но, возмужав, не становились умнее. Главная их глупость состояла в том, что они не почитали олимпийских богов, за что и были наказаны Зевсом. После смерти они отправились под Землю.

Следующее поколение оказалось еще хуже. Люди этого поколения не ели хлеба, обладали огромной силой, любили войну, выделывали медное оружие, не знали железа. Они сами перебили друг друга и отправились в царство Аида. Эти события происходили в "медном веке".

Четвертое поколение, созданное Зевсом, – род полубогов, людей, обитавших до Троянской войны. Они погибли в войнах и сражениях. Одни из них после гибели обитают на Блаженных островах в океане, не ведая по воле Зевса смерти, питаясь плодами земли; другие живут поближе к земле, но отдельно от людей.

Поколения мифологического прошлого заканчиваются этим четвертым родом, так как пятое поколение начинает отсчет по гесиодовскому летоисчислению с VIII в. до н.э. Он относит себя к поколению, живущему непосредственно за четвертым, о чем неизмеримо сожалеет. В этом "железном" веке все отвратительно. Люди изнывают от труда, несчастий, болезней, злобы, семейных раздоров, жадности и корыстолюбия и т.д. Поэтому в назидание современникам Гесиод, а ранее и Гомер воспевают подвиги великих умерших героев, прославляют их жизнь и ставят ее в пример. По мнению Гесиода, среди его современников почти нет порядочных людей. Скоро на Олимп и вовсе отлетят

Совесть и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды

Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.

История, как считает Гесиод, это история нравственного падения людей, последовавшая за "недостойным" поступком Прометея, укравшего огонь и отдавшего его людям. Зевс

В гневе на то, что его обманул Прометей хитроумный.

Этого ради жестокой заботой людей поразил он...

Нарушение нравственных норм, как их толкует Гесиод, это нарушение коллективистских требований морали, в рамках которой современникам Гомера и Гесиода уже становилось тесно. Отсюда ряд парадоксов, характеризующих поведение героев, действующих в гомеровском эпосе "Илиада".

С одной стороны, они выражают коллективистское начало, они принадлежат своему народу и борьба за благо народа является реальным смыслом их существования. С другой – герои соперничают друг с другом в личных подвигах, изобретая собственные мотивы для битв, поединков, которые не связаны с интересами рода. Дух соревнования говорит о том, что воля индивида хоть и не знает еще моральной мотивации в полном смысле слова, она не рождается в муках, сомнениях, но и не полностью подчинена коллективу.

Воспевание подвигов великих мужей полубогов является основной темой гомеровского эпоса. Они все индивидуальны, каждый по-своему храбр и мужественен. Так, мужество Аякса, сына Теламона, – воплощение воинской стойкости, мужество Диомеда неистово, в его руках "копье становится безумным". Он вступает в бой даже с самим богом войны Аресом. Героизм понимается и как стремление к славе (Ахиллес). Это стремление проистекает не из простого честолюбия, а из жажды любви к року, из жажды жизни вопреки фатальным пророчествам. Все герои понимают быстротечность времени и желают продлить его и обрести бессмертие, если не на Олимпе, то в памяти потомков своими громкими деяниями.

Герои призваны выполнять волю олимпийцев на Земле среди людей, упорядочивая жизнь и внося в нее справедливость (основная их нравственная установка – быть защитниками своего народа), меру, закон. Поэтому они наделяются обычно непомерной силой и сверхчеловеческими возможностями. Однако они лишены бессмертия, остающегося божественной привилегией. Отсюда несоответствие и противоречие между ограниченностью смертного существования и стремлением героев к бессмертию. Личность героев всегда драматична. Одной их жизни не хватает на то, чтобы выполнить предначертания богов. В связи с этим в мифах укрепляется идея страдания героической личности и бесконечного преодоления испытаний и трудов. Герой часто гоним враждебным божеством, – например, Геракла преследует Гера, – и зависит от слабого, ничтожного человека, через которого действует божество. Так, Геракл подчинен царю Еврисфею, Ясон зависит от царя Пелия.