Файл: Введение в гендерные исследования_Жеребкина.doc

424

торого параметр желания был конститутивным), то делезовская концепция желания, делающая критерий желания конститутивным в первую очередь для женской субъективности (в форме конструкции «становление-женщиной»³⁷), позволяет утверждатьсамостоятельный характер женского желания и независимой женской субъективности в культуре.

Тем не менее современная феминистская философия отмечает, как уже было сказано, основной логический парадокс постструктуралистской философии в интерпретации женского — женское в ней сведено к дискурсивной/текстуальной структуре, служащей дополнительной формой выразительности современного философского дискурса. В частности, известное постструктуралистское понятие «становление-женщиной» Делеза ни в коем случае не означает референцию ни к эмпирической фе-минности, ни к структуре женской субъективности: это скорее топология номадического, ризоматического сознания, осуществляемого в виде освобождения от сексуального различия как структурной определенности. В то время как феминистская критика направлена на утверждение специфичности женской субъективности. Отличие от Делеза состоит в том, что, во-первых, подчеркивается фигуративность женского опыта в его отличии от мужского (ученица Делеза Рози Брайдотти вообще различает конструкцию субъекта по принципу сексуального различия: «она-я» и «он-я»); во-вторых, вместо делезовского «мира без Другого» в ситуацию становления вводится бесконечная и неизбывная связь женской субъективности с «другим», утверждая тем самым факт реальной женской солидарности в культуре.

8. Заключение. Особенности и значение философии феминизма для современного философского дискурса

Возникновение философии феминизма в истории философии принято связывать с известной книгой Симоны де Бовуар Второй пол (1949), в которой она с феминистской точки зрения (с точки зрения дискриминации женского) анализирует особен-

³⁷ Делез Жиль. Логика смысла. Москва: Academia, 1995. С. 292.

425

ности функционирования женского в культуре. К современной феминистской философии принадлежат такие авторы как Люси Иригарэ, Юлия Кристева, Элен Сиксу, Джудит Батлер, Рози Брай-дотти, Элизабет Гросс и другие.

Главное значение феминистских философских концепций заключается в том, что ведущей в них является теоретизация женской субъективности.³⁸ В противоположность современным постмодернистским философским концепциям, экспериментирующим с философскими стратегиями вне дискурса субъективности, феминистские философы, во-первых, не только работают в рамках дискурса субъективности в современной постмодернистской культуре (хотя и в форме деконструированной классической субъективности), но и акцентируют половые/сексуальные дифференциации внутри нее, вводя в современную философскую эпистемологию понятие телесного различия и эффект половой/сексуальной специфичности субъектов знания. Во-вторых, в феминистской философии женский субъект признается активным субъектом знания (в том числе философского), желания и (политического) действия. При этом отказ от традиционных стратегий репрезентации в философии феминизма открыл новые дискурсивные возможности для поиска новых моделей субъективации в культуре (в том числе женской), которые требуют нового теоретического аппарата для описания структуры субъективности не в традиционных эссенциалистских терминах, а в терминах различия и трансформативных (политических) реализаций. В частности, именно философия феминизма не только дискурсивно обосновывает наличие многообразных типов субъективности в современной культуре — таких как мужская и женская гомосексуальные и транссексуальные идентичности, квир-идентичности, но и обеспечивает концептуальную возможность для их легитимной социальной репрезентации.

Кроме того, философия феминизма вносит существенный вклад в отказ от практик бинарного философского мышления: поскольку в ней не воспроизводится традиционная патриархат-ная структура идентичности (мужского/женского), в ней не воспроизводятся бинарные оппозиции мышления в целом.

³⁸ Более подробно о концепциях субъективности в философии феминизма см. раздел «Феминистская теория 90-х годов: проблематизация женской субъективности» в этом учебнике.

426

В этом контексте необходимо также отметить, что философии феминизма принадлежит особая роль в осмыслении феномена «друговости» в современной культуре мультикультурализма — как на уровне дискурсивного осмысления и формирования новых, «других» типов дискурса в условиях современного, так и на уровне «других» политик и практик субъектной реализации. Феминистские политики децентрации, основная суть которых состоит в отказе от стратегий иерархизации и поляризации центра и периферии, универсального и партикулярного, служат альтернативой логике маргинализации и исключения женского как «другого» и являются основанием для неиерархической практики философского мышления. В этом контексте пробле-матизация (деконструкция) стратегий женской субъективации в современных теориях феминизма, постфеминизма или гендерной теории вовсе не означает их деполитизацию или отказ от ориентации на социальное действие и социальную трансформацию общества. Известный современный американский феминистский философ-теоретик Джудит Батлер по этому поводу пишет следующее: «Деконструкция идентичности не является деконструкцией политики; скорее, она устанавливает в качестве политического любое понятие, через которое артикулируется идентичность».³⁹Философия феминизма обосновывает, таким образом, принцип равноправия для всех без исключения практик и форм жизни, любых типов субъективности, соответствуя тем самым основной современной политической задаче философии — способствовать утверждению принципов открытости, динамичности и неиерархичности в сфере общественной жизни и развитию демократических стратегий в сфере теоретического мышления.

³⁹ Батлер Джудит. От пародии к политике // Современная философия, № 1. Харьков: ХЦГИ, 1995. С. 148.

Гендерная проблематика в теории культуры

Альмира Усманова

1. Гендерная проблематика в парадигме культурных исследований

1. Введение: пол и гендер в контексте дихотомии «природа-культура»

«Природа или культура» — что является исходной причиной существования на протяжении многих веков такой модели социальных отношений между мужчинами и женщинами, в рамках которой один пол присваивал себе право говорить и действовать (и тем самым репрезентировать его интересы) от имени «второго» пола? Можно ли объяснить универсальностью биологического различия универсальную практику субординации женщин в патриархатной культуре, имеет ли здесь место причинно-следственная детерминация? Почему женское, как правило, отождествляется с природным началом, с тем, что подлежит контролю и управлению, в то время как мужское воспринимается как инстанция культуры и социального порядка, как самостоятельное и автономное начало? Существует ли «неизменная сущность» женщины (определяемая все той же биологической трагедией «слабого» пола)?

Подавляющее большинство теоретиков, занимающихся гендерными исследованиями сегодня, сочло бы эти вопросы по меньшей мере архаическими, в лучшем случае отнесясь к ним как к напоминанию об историчности феминистского дискурса, хотя для исследователей середины 70-х годов этот вопрос был далеко не праздным.

428

Мифология женского предназначения («женской природы»), легитимировавшая на протяжении многих веков ситуацию угнетения одного пола другим (на пересечении с иными — расовыми, классовыми, этническими линиями социального напряжения), стала предметом переосмысления в работах ранних феминистских теоретиков. Позже феминизм уступил место постфеминизму, а эссенциалистская точка зрения была заменена конструктивистской.¹В результате концептуальной основой современного феминизма стало понятиегендер, обозначающее все те социальные и культурные нормы, правила и роли, которые общество предписывает людям в зависимости от их биологического пола,²а в качестве дисциплинарной (точнее, междисциплинарной) матрицы анализа выступили гендерныеисследования, нацеленные на изучение социальных и культурных реализаций биологического пола и различных форм сексуальности.

Только на первый взгляд может показаться, что способ мышления, виды деятельности и нормы поведения мужчин и

¹ Суть эссенциалистской точки зрения на проблему пола состоит в тезисе о том, что половая дифференциация, проявляющая себя на всех уровнях со циальных отношений, обусловлена изначальным биологическим разли чием мужчины и женщины. В то время как культурный релятивизм (или конструктивизм) настаивает на том, что даже с учетом биологичес ких различий между полами основное значение имеет процесс социально го конструирования сексуальности и полового различия.

² Следует отметить, что споры по поводу использования термина «гендер» не прекращаются как в постсоветских странах, так и за рубежом. Несмот ря на очевидное методологическое преимущество этой категории, полити ческие последствия ее применения оцениваются по-разному. Для нас ис пользование этого термина означает подключение к уже существующей западной исследовательской традиции и языку (теории), гораздо более чутко реагирующим на различие биологического и культурного при опре делении пола. Для западных феминисток существует иная проблема. Роза Брайдотти считает, что основная проблема состоит в теоретической не адекватности, а также в неясной, политически аморфной природе терми на. То есть, с одной стороны, «гендерные исследования» — это способ ин теграции мужских, женских и квир-исследований в рамках фронтального теоретического движения; с другой стороны, это способ «обезвреживания», дерадикализации, деполитизации феминистской программы, снижения его антиконформистского пафоса: не случайно некоторые исследователи срав нивают «гендер» с «гибкой формой для печенья», которой вы можете придать практически любые приглянувшиеся вам контуры перед тем, как заняться выпечкой. (См.: Феминизм под любым другим именем. Интер вью с Розой Брайдотти // Гендерные исследования, 1999, № 2. С. 53).

429

женщин определены самой природой. При более глубоком анализе обнаруживается, что во внесоциальной (внекультурной) сфере ни мужчина, ни женщина «не существуют». Феминин-ность и маскулинность конституируются в специфических культурных обстоятельствах наряду с классовыми, возрастными, семейными и прочими факторами: то, что описывается как природное, чаще всего является культурно порождаемым. Сексуальность не может быть постигнута в чисто биологических терминах, она не является докультурной физиологической данностью, сферой инстинктов; иначе говоря, сексуальность конституируется в обществе, а не является биологически заданной.³У пола есть история. В этом контексте эссенциалистские представления о половых различиях предстают как разновидность патриархатной идеологии, оправдывающей таким образом социальную ситуацию угнетения одного пола другим.⁴Да, физиологическое различие первично (и предшествует любому другому — например, социальному различию), но вопрос заключается в том, как культура пользуется этим изначальным биологическим различием, интерпретируя его, закрепляя с помощью различных конвенций, включая его в игру властных отношений.