Файл: Арнольд Тойнби.doc

который оно не смогло ответить, что привело к

социальному надлому.

В западной истории соответствующая тенденция

прослеживается вплоть до настоящего времени. В

ранний период западное христианство

противостояло вызовам человеческого окружения.

В младенчестве западное христианство вынуждено

было защищаться от арабов - строителей нового

сирийского универсального государства на

Иберийском полуострове, а также от экспансии

недоразвитых дальнезападнохристианской и

скандинавской цивилизаций. Противостояло оно и

континентальным варварам. В эпоху крестовых

походов западные христиане распространили свое

влияние на Средиземноморье и Прибалтику.

Экспансия их была временно приостановлена

успешным сопротивлением со стороны местных

обществ, не желающих подчиняться агрессии.

Западный мир подвергся контрдавлению, с одной

стороны, московитов, с другой - османов. Однако

вскоре Запад вновь ударился в экспансию:

началось движение, сравнимое по своему размаху

разве что с победами македонян и римлян,

движение, которое противопоставило Запад всему

незападному миру.

Современная западная экспансия в буквальном

смысле имеет мировой масштаб, и по крайней мере в

настоящее время она освободила нас полностью от

старых вызовов со стороны внешнего окружения.

Последний вызов такого рода в современной

западной истории наблюдался два с половиной века

назад, когда османы попытались захватить Вену.

Однако с момента неудачи последнего крупного

оттоманского нашествия 1683 г. Homo Occidentalis успел

позабыть, что значит предстать перед серьезной

угрозой со стороны внешних сил. С тех пор он

постоянно угрожает другим, сам не ведая чувства

страха, и в последнее время достиг всемирного

господства, как в экономическом плане, так и в

политическом, и культурном. Трансформация

внешнего конфликта между двумя противостоящими

обществами во внутренний конфликт, поражающий то

из них, которое, победив противника, включает его

в свою собственную социальную систему,

представляет собой феномен, который легко

обнаружить в истории отношений современного

западного общества с любым другим обществом,

оказавшимся в сфере его интересов. Фактическая

элиминация внешних вызовов из человеческого

окружения, что было одной из примечательных черт

западной истории в течение последних двух с

половиной столетий, сопровождалась

эквивалентными вызовами во внутренней жизни

западного общества, продолжавшего свою

глобальную экспансию. В экономическом плане

одним из этих видоизмененных вызовов стала

проблема, возникшая из различий в жизненных

стандартах, что продолжает разделять

человечество, уже в некоторой степени связанное

мировой системой экономических отношений,

международной торговлей, транснациональной

промышленностью и финансами. В политическом

плане процесс вестернизации породил вызов

"священных войн" со стороны народов,

пытающихся оградить свою независимость и

сохранить самобытность, вылился в проблему

"империализма" и "колониальной

администрации". В культурном плане конфликт

между западной культурой и другими культурами

перерос в конфликт между различными классами и

расами внутри созданного Западом "великого

общества".

Превращение внешних вызовов во внутренние

сопровождало победное шествие западной

цивилизации. В материальной сфере процесс

трансференции действия особенно отчетливо

прослеживается в экономической истории

Великобритании - страны, где сто пятьдесят лет

назад впервые заявил о себе западный

индустриализм, чтобы распространиться затем по

всему миру, как раскаленная лава, низвергаясь из

кратера, исторгаемая земными недрами,

расползается по склонам горы.

В Англии первый Круг упорного состязания

Человека с Природой, породивший новую силу

индустриализма, проходил при тех же условиях, что

и мифологическая борьба Иакова с Ангелом, когда

Сверхчеловек победил человека, повредив ему

бедро [+27]. В

канун промышленной революции пионеры

индустриализма в Англии, находясь в зависимости

от источников сырья и энергии, ощущали

настоятельную потребность подчинить их своей

воле. Гончары были привязаны к месторождениям

гончарной глины, сталевары - к рудникам и

каменноугольным копям. Даже текстильщики были

вынуждены строить свои фабрики у подножия гор,

чтобы использовать энергию горных ручьев для

работы машин. На этой стадии физическая природа

диктовала человеку место и характер

взаимоотношений, а промышленная карта Англии

находилась в прямой зависимости от

геологической и физической карт.

Но подобно Иакову, всю ночь проборовшемуся с

Ангелом, человек покорил природу. Во втором круге

состязания отцы индустриализма решили

транспортную проблему, освободив тем самым

промышленность от территориальной

привязанности к сырьевой и энергетической базам.

В течение столетия индустриализации

происходило постепенное изменение роли двух

фундаментальных факторов в промышленном

производстве. Если в XVIII в. господствующим

фактором в гончарном производстве было сырье,

диктовавшее гончару, где размещать мастерскую,

то век спустя господство перешло от Природы к

Человеку. Место для гончарных мастерских уже

стало диктоваться не столько местоположением

залежей глины, сколько наличием

квалифицированных гончаров.

Первоначально магнитом была глина, но в

следующей главе истории магнетическая сила из

неодушевленной природы перемещается в

человеческое мастерство.

Обратимся теперь от глины к металлу, открыв еще

одну главу в истории индустриализации. Когда

человек установил свое господство над

источниками сырья и энергии, прорыв

человеческого духа в другие сферы стал делом

времени.

В английской металлургии после окончания

мировой войны 1914-1918 гг. наблюдается тенденция к

техническому перевооружению и переориентации на

выпуск новых видов продукции, менее

материалоемких, но более наукоемких и требующих

большего мастерства при изготовлении. В 1931 г. это

было подмечено зорким взглядом французского

ученого А. Зигфрида, писавшего в своей книге

"Кризис Англии": "Наблюдается спонтанная

миграция населения с севера Англии на юг, из

добывающих районов в Лондон и долину Темзы. Это

заметное передвижение можно понять как первое

очевидное следствие подрыва угольной монополии.

В XIX в. центр тяжести британской экономической

структуры упорно перемещался в направлении

угольных бассейнов севера; XX в. может породить

новое равновесие, менее зависимое от угольной

монополии" [*8].

В хлопчатобумажной промышленности, имеющей

дело с материалом куда более легким, чем сырье

послевоенной металлургии, человеческий фактор

также стал играть главенствующую роль. В этой

отрасли промышленности уровень мастерства,

стимулированного ростом технической

оснащенности, значительно возрос, что позволило

обрабатывать сырье в нетрадиционных, порой

существенно удаленных от источников сырья

центрах. В настоящее время хлопок выращивается

почти во всем тропическом и субтропическом поясе

при наличии воды и подходящих почв, однако весь

мировой урожай хлопка не стекается, как это было

когда-то, в Манчестер или Лоуэлл, а

перерабатывается на фабриках, выросших, как

грибы, по всему миру - от польских равнин до низин

Северной Каролины.

В распространении ткацкой промышленности

можно наблюдать классический пример

триумфального ответа Homo Faber на вызов

физического окружения. Следует ожидать, что

результат, полученный в текстильной

промышленности (на всех ступенях - от переработки

сырья до сбыта готовой продукции), по всей

видимости, завтра будет достигнут и другими

промышленными отраслями. В сущности, мы можем

вполне предвидеть такой момент в развитии

индустрии, когда все ее отрасли полностью

освободятся от пут местной зависимости и сделают

технически возможным выполнение любых операций

в любом месте, где только они захотят

обосноваться. Однако развитие текстильной

промышленности и самый ее успех показывают, что

конфликт между Человеком и Физической Природой

не был преодолен, скорее он был просто перенесен

в область человеческих отношений, став

конфликтом между Человеком и Человеком.

Основатели текстильной промышленности стояли

перед проблемами выращивания хлопка,

транспортировки урожая, механической обработки

волокна. Однако триумфальное развитие техники

создало новые проблемы в сфере человеческих

отношений. Борьба за рынки сбыта породила

напряжение между производителями хлопка

Америки, Азии и Африки; совершенствование

хлопко-обрабатывающей техники также породило

соперничество между производителями

Великобритании, Новой Англии, Северной Каролины,

Японии, Китая, Индии и Польши за место на мировом

рынке; кроме того, возник конфликт между

капиталом и трудом, между производителем и

потребителем. Эти проблемы достались

Человеку как следствие развития текстильной

промышленности, как результат победы над

Природой. В истории современной западной

текстильной промышленности еще раз можно

заметить тенденцию к перемещению сферы действия

с внешнего окружения на внутреннюю жизнь

общества или индивидуума.

Аналогичную тенденцию можно видеть и в истории

развития технических средств транспорта и

коммуникаций, сыгравшего, безусловно, важнейшую

роль в промышленном развитии современного

Запада.

Изобретение корабля помогло преодолеть

морскую преграду; изобретение винтовых

пароходов дает надежный источник энергии и

несколько ослабляет зависимость от стихии.

Изобретение колеса дает человеку возможность

транспортировать грузы значительного веса и

объема, изобретение железной дороги позволяет

ему увеличить количество грузов почти ad infinitum [*9], причем

существенно возрастает дальность перевозок.

Туннели пронизывают неприступные горы;

шестиколесные автомобили и гусеничные трактора

преодолевают болота и пески: наконец, самолетам

не страшны никакие естественные преграды, за

исключением, пожалуй, погодных условий.

Еще удивительнее было совершенствование

средств коммуникаций. Ибо искусство письма,

телеграф, телефон, телевидение, пресса,

радиовещание расширили диапазон человеческого

восприятия, возможности общения с миром до

пределов всей планеты. Вековая человеческая

мечта "упразднить расстояние" в наше время

наконец реализована: но и здесь в акте

преодоления вызова, брошенного внешним

окружением, родился новый вызов, на этот раз

внутри нашей общественной жизни. Мы

"упразднили расстояния" при помощи

технических средств, но эта техническая победа,

сделав скоростной дорогу, не облегчила тем самым

наш путь.

Воспользовавшись символом дороги, пути,

представим реальную дорогу далекого прошлого.

Поначалу по ней медленно движется примитивный

колесный транспорт. Вообразим эту дорогу

запруженной колесным транспортом с уже

встречающимся кое-где меж повозок велосипедом -

знамением грядущего будущего. Поскольку наша

воображаемая дорога перегружена, столкновения

неизбежны. Тем не менее никто не боится, потому

что серьезная опасность никому не угрожает, ибо

мускульная сила, с помощью которой движутся все

эти транспортные средства, не может развить

высокую скорость. Однако проблемы на нашей

дороге есть - это прежде всего проблемы

сохранности и защиты грузов и проблемы времени.

Надо ли добавлять, что, естественно, никто не

регулирует движение. Нет ни полицейских, ни