Файл: Учебник по философии Красноярск.doc

Согласно И. Канту, априорность является лишь формой организации знания. Она обладает двумя качествами: всеобщностью и необходимостью, как вместе, так и по отдельности. Например, пространство и время – априорные формы чувственного созерцания, с помощью которых синтезируется апостериорное знание. Категории рассудка – априорны и бессодержательны, пока они не наполнятся материалом чувственного созерцания. Так возникает естествознание в качестве науки. Примером априорного знания может служить следующее положение: нет никакой необходимости прибегать к опыту, ибо до всякого опыта известно, что если взорвать фундамент здания, оно рухнет. Априорным синтетическим суждением является и математическое положение 7+5=12, ибо оно всеобще и необходимо.

В философии ХХ в. сложилась функциональная концепция априорности, согласно которой все исходные постулаты науки априорны. С точки зрения конвенциализма (от лат. conventio – соглашение), эти научные постулаты выбираются учеными по их усмотрению, стихийно, волюнтаристски.

Философы издревле решают вопрос о границах человеческого познания. В истории философии сложилось, по крайней мере, два противостоящих друг другу течения. Одно считает, что никаких границ познанию не существует, что есть только области, объекты и т.д., которые науке пока еще недоступны, но не в силу их принципиальной непознаваемости, а потому, что сама наука в данный исторический отрезок времени еще не располагает средствами их познания. Как только эти средства появятся, наука схватит и эти ранее недоступные ей объекты. Другое течение стоит на позициях принципиальной непознаваемости сущности вещей. Такую позицию занимал, например, английский философ XVIII века Д. Юм. Он считал, что все человеческое познание не может выйти за пределы единичного опыта. Опыт случаен, неполон. То же, что мы считаем закономерностью (общим теоретическим знанием), есть лишь наша психологическая привычка. Мы привыкли видеть восход Солнца на Востоке и заход его на Западе и считаем это объективной закономерностью природы. Но однажды проснувшись, мы увидим, что Солнце встает на Западе. Первоначально мы удивимся такому событию, но затем привыкнем к нему и опять будем считать это естественной закономерностью. Такое направление получило в философии название агностицизма (недоступный познанию). Этот термин был введен в философию в 1869 г. английским естествоиспытателем Т. Гексли. Агностицизм – это учение, согласно которому не может быть окончательно решен вопрос об истинности познания окружающей действительности. Пользуясь тем, что чувственные данные крайне индивидуальны и непроверяемы средствами метафизической механистической философии, английский епископ Дж. Беркли провозглашает тезис о зависимости внешнего опыта от внутреннего. Внешний мир предстает лишь как совокупность индивидуальных идей и ощущений: "Мы не только не знаем истинной и реальной природы вещей, но не знаем даже об их существовании. Вещи существуют потому, что они воспринимаются" [11. С. 322].

Границы познания. И. Кант: вещи в себе и явления,
знание и вера

Границы человеческого познания исследует И. Кант. На им же поставленный вопрос "Что я могу знать?", Кант отвечает, что познаваемы лишь явления (феномены), а вещи в себе (ноумены) находятся за пределами возможности познания, ибо они никогда не даются в опыте. Кант разграничивает "вещи в себе" и "вещи для нас". Последние "являются", то есть познаваемы. "Вещи в себе" непознаваемы. На этом основании Канта зачисляют в разряд агностиков. Но это вряд ли правильно, так как Кант отказывает "вещам в себе" в познании лишь для того, чтобы не выходить за границы опыта и не поощрять разум заниматься объектами, которые никогда в опыте не могут быть даны. Так, Кант считает, что Луна может стать объектом возможного опыта, а потому она познаваема. "Вещами в себе" являются лишь бог, бессмертная душа и загробный мир. Все остальное, поскольку оно может быть дано в актуальном или в возможном будущем опыте, познаваемо, доступно математике и естествознанию.

В вину Канту часто ставят то, что он определяет границы познания до его начала. На этот недостаток кантовской философии указывал Гегель, заявляя, что "исследование познания возможно только в процессе познания и рассмотреть так называемый инструмент знания значит не что иное, как познать его. Но желание познавать прежде, чем приступить к познанию, так же несуразно, как мудрое намерение того схоластика, который хотел научиться плавать прежде, чем броситься в воду" [18. Т. 1. С. 95].

Знание – это отражение свойств, качеств, сущности объективной действительности в сознании человека. Вычленив "вещи в себе" и отказав им в познании, Кант отделяет знание от веры, мнения, спекулятивного мышления и таких форм сознания, как миф, религия, искусство и т.д., в которых главенствующее место принадлежит не знанию, но вере. Вера – это такое знание, которое принимается без непосредственного эмпирического и рационального доказательства. Кант ограничивает знание и предоставляет место вере, ибо он не хотел лишать многих людей важного стимула их жизни.

Веру можно подразделить, по крайне мере, на два вида: религиозную и прагматическую. Иногда выделяют и третий вид веры – мифологический, связанный с верованиями в различные мифы, созданные людьми как в прошлые времена, так и в нынешние.

Религиозная вера наиболее полно используется в богословии, в религиозных философских трактатах. Она противопоставляется эмпирическому и интеллектуальному знанию и считается высшей формой человеческого знания, полученного через божественное откровение. Кант считал, что доказать логически существование бога, бессмертной души и загробного мира невозможно, поскольку они суть вещи в себе, в их бытие можно только верить. Отсюда, правда, следовало, что в их бытие можно и не верить. Тогда для верующих все указанные выше сущности имеют свое реальное бытие. Неверующие их бытие не признают. Верующие признают в качестве реальных событий все сотворенные Иисусом Христом чудеса, описанные в евангелях. Неверующие все эти "чудеса" считают мифами, сказками и т.д., без которых религия не может обойтись.

Один из "отцов церкви" Квинт Септимий Флоренс Тертуллиaн, говоря о ненужности человеческой мудрости и образования, писал: "Сын божий был распят; не стыдимся этого, потому что это постыдно; сын божий умер, – вполне верим этому, потому что это нелепо. И погребенный воскрес; это верно, потому что это невозможно". "Нам после Христа, – говорил Тертуллиан, – не нужна никакая любознательность; после евангелия не нужно никакого исследования". Он провозглашает основной принцип верующего: Credo, quia ineptum. "Я верю, потому что это нелепо" [35. С. 388].

Прагматическая вера представляет собой определенную научную гипотезу, стройные логические и эмпирические доказательства которой отсутствуют. Таковыми являются, например, все математические аксиомы: о нигде не пересекающихся параллельных прямых, о треугольнике, сумма внутренних углов которого равна двум прямым (180^о). На этих постулатах была построена геометрия Евклида.

Прагматическая вера сопутствует человеку в его обыденной жизни. Человек верит в целительное искусство врача. В этом случае вера покоится на нашем (человеческом) признании умения врача бороться с болезнью. Очень трудно, практически невозможно исцелиться, если мы не верим нашему лечащему врачу.

Прагматическая вера упрощает человеку жизнь. Вместо того чтобы самостоятельно заняться исследованием вопроса или размышлением над ним, человек принимает установившееся толкование его и тем самым снимает с себя всякую ответственность, возлагая ее на мнение большинства или на традиции.

Познание как путь к истине. Понятие истины. Объективная,
относительная и абсолютная истина

Процесс более или менее полного (адекватного) отражения в головах людей объектов реальной действительности порождает определенное знание, которое в научной и философской терминологии носит название истина.

Аристотель отличает научное знание от мнения. Областью мнений является круг случайных чувственно воспринимаемых фактов. Мнение есть эмпирический метод познания. Оно фиксирует изменчивое, текучее. Но как бы ни изменялись сами предметы, в них остается нечто сущностное, которое и является областью научного знания.

От Аристотеля пошла материалистическая традиция понимания истины.

Идеалистическая трактовка истины берет свое начало в философских теориях Платона и Августина Аврелия. Платон считал, что знание имеет своим предметом духовные сущности, идеи, а мнение относится к чувственным вещам. Идеи – это предмет знания и мышления. Чувственные вещи – предметы мнения. Они не могут быть предметом теоретического мышления.

Августин исходит из Бога-истины, "в котором, от которого и чрез которого истинно все, что истинно... Бог – умный свет, в котором, от которого и чрез которого разумно сияет все, что сияет разумом". В работе "Об истинной религии" Августин продолжает эту идею, заявляя, что "истина живет во внутреннем человеке; найдешь свою природу изменчивою – стань выше самого себя... помни, что размышляющая душа выше и тебя. Поэтому стремись туда, откуда возникает самый свет разума", то есть к Богу, ибо "все истинное бывает истинным не иначе, как от истины", то есть от Бога.

В немецком классическом идеализме, начиная с Фихте, истина рассматривается диалектически как процесс развития знания, в котором достигается соответствие понятия предмету мысли. Гегель говорит, что истина состоит в том, что объективность тождественна с понятием. "Идея есть истина в себе и для себя абсолютное единство понятия и объективности" [18. Т. 1. С. 399]. Такова точка зрения в объективном идеализме.

Сторонники субъективно-идеалистического эмпиризма понимают истину как соответствие мышления ощущениям субъекта (Д. Юм). Неопозитивисты рассматривают истинность как согласованность предложений науки с чувственным опытом, с "фактами", под которыми понимаются 1) внутреннее психическое переживание субъекта и 2) логическая взаимосогласованность предложений. В прагматизме истинность трактуется как согласованность идей со стремлениями личности к достижению успеха.

Независимо от философских пристрастий и принадлежности к тому или иному направлению, практически все философы, кто в большей, кто в меньшей степени, признавали существование заблуждений, присутствующих в истине. Безусловно, речь идет не о сознательном обмане себя и читателей, а о заблуждениях добросовестных, которых объективно нельзя избежать.

Что такое заблуждение? Это неадекватное действительности представление, понимание этой действительности. Причины заблуждений многообразны. Остановимся на некоторых из них. 1. Принятие видимости (кажимости) за сущность. Например, видимое движение Солнца вокруг Земли принимается за истинное (сущ­ностное), в то время как действительно истинное (вращение Земли вокруг своей оси) остается в тени. 2. Научные объекты, особенно сложные, практически никогда не познаются субъектом полностью, до конца. В результате этого неполное знание принимается за полное, хотя вполне возможно, что неподвергшиеся научному анализу свойства изучаемых объектов могут противоречить уже известному или искажать его. 3. Орудия, инструменты и методы познания объектов всегда ограничены исторической эпохой и уровнем развития производительных сил общества. Использование макроприборов при исследовании микрообъектов неизбежно ведет к искажениям, обусловленным взаимодействием макро- и микрообъектов, научных данных. 4. Нельзя сбрасывать со счета и ограниченность самого субъекта познания, который, как правило, столкнувшись с новыми природными явлениями, до сих пор неизвестными процессами, пытается объяснить их с помощью старого, уже известного научного багажа, с помощью установившихся научных терминов и представлений.

Что касается заблуждений в области общественных отношений, то к уже сказанному следует присовокупить 1) социальную (классовую) позицию автора. В современной России учение о классах и классовой борьбе целиком и полностью приписывается К. Марксу и уже в силу этого считается ложным. Однако существование классов и классовой борьбы было известно задолго до Маркса. Уже Древний Рим знал классовое расслоение общества на патрициев, плебеев, рабов и пролетариев. Существенным признаком последних было то, что они имели возможность передавать по наследству только свое потомство, ибо ничего иного у них не было. 2) Возникновению заблуждениий в общественных учениях способствуют существующие традиции, идущие от прошлого. Отставая от процессов жизни, зафиксировав в себе обычаи ушедших в прошлое общественных отношений, они тем не менее оказывают воздействие на настоящее. "Традиции всех мертвых поколений, – писал Маркс, – тяготеют, как кошмар, над умами живых" [65. С. 115]; 3) В общественной жизни мнение большинства, с которым обязано считаться меньшинство, чаще всего выдается за истинное. Так происходит на различных собраниях, митингах, сходках, в средствах массовой информации и т.д. Но откуда известно, что владельцем истины является большинство, а не наоборот? В науке голосованием ничего нельзя решить. Нужен строгий научный анализ, фундаментальные логические доказательства, а не мнение толпы, даже если она и состоит из ученых. 4) Наконец, надо отметить, что в распространении заблуждений большая роль принадлежит авторитету, на который часто ссылаются и высказанные положения которого принимаются без дальнейших размышлений, без эмпирических и логических доказательств. В современном мире большая роль в распространении подобных форм заблуждений принадлежит средствам массовой информации, так и сяк цитирующих высказывания президентов, премьер-министров, лидеров общественных организаций и политических партий и т.д. Наконец, надо сказать и о том, что в общественных отношениях и идеях присутствует самая настоящая, сознательно распространяемая ложь.

Одним словом, в процессе получения истины рядом с нею всегда находится заблуждение. Они дополняют друг друга и друг без друга не существуют. Там, где имеется истина, следует искать заблуждение.

В вопросе о существовании объективной истины шли и идут споры между материализмом, с одной стороны, и субъективным идеализмом, с другой. Объективно-идеалистическая и религиозная философия признают существование объективной истины там, где речь идет о познании сотворенной духом (Гегель) или Богом (нео­томисты, религиозная философия) природы, познаваемой человеком с помощью разума и чувств, которыми Дух или Бог наделил человека.

Гегель говорит, что утверждение, будто "наше познание лишь субъективное познание и что никакое другое познание нам недоступно, есть болезнь нашего времени. Но истина есть объективное, и она должна служить руководящим правилом для убеждения всех людей" [18. Т. 1. С. 119].

Религиозная философия исходит из формулы: истина есть соответствие между разумом и вещью. Однако это положение затем размывается утверждением, что познание истины должно соответствовать познаваемому объекту, в котором заключено нематериальное начало. Иначе говоря, познание истины возможно потому, что субъект и объект однородны. Неотомист Э. Жильсон писал: "Первым условием возможности этого познания является то, что они, вещи, также в какой-то степени причастны к нематериальности. Если предположить, что вселенная чисто материальна и лишена всякого разумного начала, она, уже по определению, была бы непроницаемой для духа" [79. С. 609].

Что же понимается под объективной истиной? Объективная истина – это такое человеческое знание, которое по своему содержанию не зависит от субъекта познания. Речь идет, конечно, не о тривиальных истинах типа "Волга впадает в Каспийское море" или "Париж находится во Франции" и т.д., но о сложных теориях, выявляющих сущностные процессы, происходящие в природе и обществе. Так, мы объективно знаем о суточном вращении Земли вокруг своей оси и о годичном движении ее вокруг Солнца; мы знаем о законе всемирного тяготения; о зависимости расстояния от скорости движения тела; о существовании Земли до появления на ней человека и т.д.

Мир объективной действительности не может быть сразу и в полном объеме познан людьми. Поэтому истина есть процесс. На каждом историческом этапе человечество располагает относительной истиной, то есть таким знанием, которое неполно, приблизительно адекватно, со множеством заблуждений отражает познаваемые объекты. Иначе говоря, относительная истина – это степень проникновения знания в сущность познаваемого. Эта степень может быть как большей, так и меньшей. Становление истины есть постоянное уточнение существующих знаний, постоянное углубление в область сущностных отношений, в область законов объективного бытия.. Так, в ХVIII-ХIХ вв. существовали две теории света – Гюйгенса и Ньютона, – которые постоянно боролись друг с другом за право быть единственно истинной. Обе они подтверждались экспериментально, но каждая из них имела свои трудности. В ходе этой борьбы то одна из них, то другая выходила на первый план, пока, наконец, не появилась фотонная теория света немецкого физика М. Планка, устранившая недостатки теорий Гюйгенса и Ньютона и сохранившая их положительные качества. На сегодня она удовлетворяет потребности науки. Но и в отношении теории Планка нет никаких оснований утверждать, что она не будет в дальнейшем уточняться и развиваться.