Файл: Ардов.doc

Вечерком на горах всякое бывает: То баран, то ишак в гости забредает. Вдруг смотрю — человек. Что ж это такое? С ним отряд в сто солдат мою землю роет.

Подошел я к нему: — Ну-ка, документы! Дескать, кто? Дескать, что? Что за джентельмен ты?

А в ответ джентельмен так облаял Ноя: Дескать, хрыч, дескать, xpenl — ну и все такое.

После слов «Уберите фотоаппараты от советских рубежей» я переходил на мелодию чешской народной песни «Я не верю в чудеса»;

Нынче в Ноя и потопы

Верят только остолопы.

Слушай, Хам, слушай, Хам,

Мы не верим чепухам!

Шесть раз менялись мотивы и ритм, причем, конечно, все эти технические приемы имели не самоцельное значение, но помогали раскрыть то содержание, которое я старался вло­жить в исполняемые куплеты. Любой, даже самый эффектный словесный или актерский трюк, не помогающий раскрытию содержания, не может иметь настоящего успеха и, как я в этом множество раз убеждался, только мешает восприятию произведения»,— заключает Набатов¹.

'Музыкальную мозаику наиболее удобно использовать в том случае, если намечено обозрение или пересказ сравнительно длинного сюжета. Но в репертуаре музыкально-разговорных жанров гораздо чаще встречаются вещи небольшого разме­ра — здесь уместнее использовать одну-две мелодии.

Разнообразие форм в этом жанре очень велико. А если номер сопровождается танцами, которые тоже пародийны, то получается целая программа внутри одного номера.

Само собой разумеется, никто не запрещает исполнителю музыкально-разговорного номера пользоваться и прозаически­ми репликами, и забавным конферансом к своим номерам, и любыми другими приемами, способствующими лучшему вос­приятию программы. Например, выступления известных артистов А. Шурова и Н. Рыкунина, чаще всего занимающие целое отделение, а иногда и весь вечер, показывают большое разнообразие форм. Тут и пародии, и куплеты, и частушки,

'Илья Набатов. Заметки эстрадного сатирика. М, «Искусство». 1957, стр. 71—73.

и танцы, и мимические сценки, и инструментальная музыка, сопровождаемая неожиданными комическими эффектами. Реплики и диалог между этими артистами носят репризный характер. Причем здесь не соблюдаются обычные амплуа раз­говорного дуэта комика и резонера — оба делят между собой и смешные реплики, и необходимые пояснения по ходу номера.

Куплет

Куплет родился во Франции. Там и по сей день куплет есть форма народной песни. У нас этот термин приобрел двойное значение — это и строфа текста в песне и самостоятельная литературно-музыкальная (главным образом сатирическая) форма эстрадного выступления. Во втором случае куплет чаще всего сопровождается музыкой; однако и без аккомпанемента куплет не теряет своего смысла.

В песне обычно бывает от двух до пяти куплетов. Для эстрады необходим минимум в три сатирических куплета. На практике чаще всего исполняется один вводный куплет, затем три-четыре куплета на разные темы, а затем — куплет заклю­чительный.

Стихотворное построение всех куплетов должно быть иден­тичным. Исключения допускаются только в том случае, когда они оправданы смыслом или если с их помощью создается комический эффект.

Существует два основных типа построения куплета.

Первый из них состоит в том, что в начале куплета изла­гается с известным преувеличением, с иронией, но в сущности достаточно точно какое-то явление, бытующее в действитель­ности, а финал представляет собой вывод или предложение автора, якобы развивающие реальное положение дела, а на самом деле доводящие до абсурда противоречие, которое существует в жизни. Так, популярные во время революции 1905 года куплеты с удивительной лаконичностью сообщали очень многое в четырех строках:

По-французски — «ле савон»,

А по-русски — мыло.

По-французски — «милль пардон!» (тысяча извинений),

А по-русски — в рыло!

По-французски — «парлеман» (парламент), А по-русски — шайка! По-французски — «либертэ» (свобода), А у нас — нагайка!.

Надо сказать, что это были на редкость удачные куплеты, которые метко ударяли по произволу царских властей.

Второй тип построения куплета состоит в том, -что в нем излагается нечто, по сути являющееся гиперболой по отноше­нию к реальности. Допустим, куплетист хочет осудить казно­крадство— и в куплете речь идет о том, что казнокрады разграбили государственный мага'зин до такой степени, что не осталось ни крыши, ни окон, ни дверей. Слушатели (зрители) охотно примут гиперболу, ибо им известно истинное положе­ние вещей: да, казнокрады существуют, и, если с ними не бороться, бни способны разворовать все. Для сатирического отображения неважно, что на деле нельзя разворовать мага­зин так, как это описано в куплете,— тут важна правильная тенденция в оценке положения. И если зерно в нашей гипер­боле верное, нет надобности в комической антитезе или каких-либо дополнениях: все ясно само собой.

Иногда сатирический удар куплета переносится в его припев или рефрен.

Если в песне периодически повторяется одна или несколько строчек, их обычно называют припевом. Когда же припев, то есть повторяющиеся строчки или слова в конце каждого куплета, несут особую смысловую нагрузку — сатирическую или драматическую, его принято у нас определять как рефрен.

Технику и возможности рефрена особенно легко проследить на примерах песен Беранже. Беранже самую песню строил так, чтобы она помогала играть рефрену. И в некоторых его стихотворениях рефрен оборачивается иным смыслом по не­скольку раз — в конце каждого куплета.

Вот пример:

Я всей душой к жене привязан: Я в люди вышел ,..Да чего! — Я дружбой графа ей обязан. Легко ли,— графа самого! Делами царства управляя, Он к нам заходит, как к родным. Какое счастье! Честь какая! Ведь я — червяк в сравнены) с ним! В сравненьи с ним.

И после пяти куплетов заключительная строфа звучит так:

А как он мил, когда он в духе! Ведь я за рюмкою вина Хватил однажды: «Ходят слухи... Что будто, граф... моя жена.., Граф,— говорю,— приобретая... Трудясь... я должен быть слепым .» Да ослепит и честь такая! Ведь я червяк в сравненьи с ним! В сравненьи с ним.

С лицом таким,— С его сиятельством самим!¹

Как известно, русские поэты-сатирики прогрессивного на­правления, группировавшиеся вокруг сатирического журнала «Искра» (60-е годы XIX века), продолжили традиции демо­кратического куплета Беранже. Они отлично переводили стихи французского поэта и писали сами. Знаменитое стихотворение Василия Курочкина «Тик-так» написано в форме куплетов. В нем трактуется важная прогрессивная тема: время работает против царя, дворянства и буржуазии. Ход времени символи­чески передан подражанием тиканью часов.

.. По-прежнему исправно Кружась, как белка в колесе, Вдруг слышать явственно недавно Тик-так, тик-так мы стали все. Мы маршируем, пляшем, пишем, Дни корогаем кое-как, А ночью все с тоскою слышим: Тик-так! Тик-так!

И далее:

...Чертог твой, вижу, изукрашен, Делами предков, гордый муж! Ты вчуже для меня был страшен, Владея тысячами душ. Ты грезишь в сумраке со страхом, Что всех людей твоих, собак Уносит время с каждым взмахом — Тик-так! Тик-так!

Я вижу, канцелярский гений, Твой кабинет, и труд ночной, И ряд твоих соображений, Где распустить, где крикнуть: «Стой!» Но тщетны мудрые уловки! Ты стал бледней своих бумаг, Услышав стук, без остановкиз Тик-так! Тик-так!

И финальный куплет:

...Мы слышим в звуках, всем понятных, Закон явлений мировых: В природе нет шагов попятных, Нет остановок никаких! Мужайся, молодое племя! В сиянье дня исчезнет мрак. Тебе подсказывает время: Тик-так! Тик-так!²

¹ ПьерЖан Беранже. Избранные песни. М., Гослитиздат, 1953. «Знатный приятель» — стр. 10. Переводы поэта Василия Курочкина.

² Василий Курочки н. Стихотворения, статьи, фельетоны, М., ГИХЛ, 1957, стр. 172—174.

На эстраде и в прошлом и теперь уделяется особое внима­ние рефрену, ибо хорошо найденный рефрен сам по себе спо­собен создать успех куплетам. В качестве рефренов употреб­ляются иногда заведомые прозаизмы¹ — речения, бытующие в языке, неологизмы, связанные со злобою дня или опреде­ляющие какое-нибудь новое понятие, возникшее в действи­тельности недавно.

Хороши также в качестве рефренов цитаты из популярных стихов или песен; одна цитата на все куплеты или несколько цитат, меняющихся в зависимости от содержания данного ку­плета.

В качестве рефрена иногда используются междометия {«ой», «ах», «уфф», «трах», «раз» и т. д.).

Рефрен может представлять собой небольшой повторяю­щийся диалог, особенно если куплеты исполняются двумя-тремя артистами. В одном из спектаклей-шуток («капустни­ков») Ленинградского дома актера ВТО был такой рефрен в форме диалога:

• А как у вас дела насчет картошки'

• Насчет картошки?

• Насчет картошки!

• Она уж поднимается на ножки.

• Уже на ножки?.. Я рад за вас!

Разумеется, этот рефрен — пародийный, он высмеивает бессмысленность дурного эстрадного репертуара. Но он инте­ресен как прием.

Вот удачный рефрен из эстрадного репертуара:

Сказать, что взятка — это чересчур, Сказать, подарок — слишком деликатно.,

Назвать нахальством — это чересчур, Сказать, нескромность — слишком деликатно².

Бывают рефрены, которые выражены не словами, а музы­кой. Например, вместо словесного рефрена может трубить ро­жок, и эти звуки будут означать то уход поезда, то хищение (дескать, товары-то ту-ту!), то арест преступника. Возможен рефрен в виде свиста, игры на фаготе, саксофоне и других ин­струментах.

Известная пара музыкальных клоунов Бим и Бом в течение полувека пользовались рефреном, исполнявшимся на трубе (у Бима) и на барабане (у Бома).

Существуют рефрены и в виде танца, одного или несколь-

¹ Прозаизм — термин, означающий, что в стихи вкралось слово или выражение, выпадающее из поэтического стиля.

² Авторы А. Арго и Н. Адуев.

ких. Танец может носить характер отражения бытовых явле­ний: мол, так вот танцует такой-то персонаж, а этак—другой.

Возможны и чисто пантомимические рефрены; рефрены, построенные по методу игры с воображаемыми предметами. А иногда для рефрена достаточно встать в определенную по­зу. Интересную смысловую нагрузку способен нести рефрен в виде жестов — одного или нескольких, повторяющихся или разнообразных.

Авторы В. Медведев и В. Брагин как-то написали куплеты, в которых рефреном были позы исполнителей, означающие пооекты памятников героям только что спетого куплета. И по­воды поставить памятник и сами позы «статуй» разработаны были сатирически.

Возможны акробатические рефрены. В трюки внести из­вестный смысл не так уж трудно. Например, автор куплета желает сказать, что где-то дела идут кувырком. И вот вместо произнесения этого слова исполнитель совершает кульбит...¹

Как в манере построения куплетов, так и в способах их подачи возможны вариации — от тонкой иронии до буффон­ного стиля.

Работа режиссера, как и во всех разговорных жанрах, в куплетном номере начинается с тщательной разработки текста. Нужно учитывать, что в куплетах иногда даже зна­чительная часть текста (не говоря уже о рефрене и предре-френных словах) повторяется несколько раз, поэтому здесь особенно необходимо постараться как-то разнообразить все последующие повторения: интонационно, мимически, жестами, доступными аксессуарами.

Как и всякий эстрадный номер, куплеты выигрывают, если их исполнение соответствующим образом оформлено свето­выми эффектами, музыкальным сопровождением, декоратив­ными деталями и театрализацией костюмов исполнителей. Из­вестный артист эстрады Афанасий Белов (в прошлом конфе­рансье) исполняет куплеты в пародийном костюме лихого куплетиста из шантана начала нашего века. Этот костюм со­стоит из соломенной шляпы (канотье) с широчайшей чер­ной лентой в белых «мушках», палевых штанов, ярко раскра­шенного пиджачка и кричащего галстука «бабочка». Все это дает артисту возможность вести себя на сцене более свобод­но, чем позволил бы ему современный концертный костюм. Разумеется, при таком оформлении требуется соответствую­щий текст.

Словом, возможностей у куплетистов очень много.

Кульбит — кувырок с прыжком в акробатике.