Файл: Ардов.doc

Одной из разновидностей фельетона являются фельетоны-памфлеты. Термин «памфлет» означает резко сатирическое высказывание о каком-либо явлении или лице. И на эстраде у нас часто звучат саркастические и патетические памфлеты против зарубежных злопыхателей, против врагов нашего строя и нашей страны.

Чаще фельетоны пишутся прозой, ибо проза дает больше возможностей пересказать живые реплики, шутки, словосоче­тания, подслушанные в быту. Но существует немало фельето­нов и в стихах. Стих, естественно, подтягивает и автора и исполнителя. Облагораживается самый строй повествования. Однако никаких скидок в смысле занимательности и публици­стичности переход на стихи не дает, и потому фельетон в сти­хах— очень трудоемкий жанр.

Отдельно стоит упомянуть вольный, так называемый «раешный» стих. Он тоже используется при создании фельетонов. Иной раз раек пишется в расчете на соответствую­щее стилизованное исполнение, например, в манере зазывал народных балаганов прошлого («дед-раешник»). Но можно раек писать и для артиста, который выступает в обычном костюме и в обычном стиле.

В качестве художественного приема, способствующего наиболее яркому, впечатляющему исполнению фельетона, в нем могут быть использованы небольшие сценки или интер­медии, анекдоты, пародические и иронические пословицы, прямые пародии на стихи и прозу.

К украшениям фельетона надо отнести и музыкальные элементы: цитаты из песен или других музыкальных произве­дений, примененных пародийно или пародически, а иногда и впрямую. Так, например, видный советский фельетонист, заслуженный артист РСФСР П. Л. Муравский сильно обога­щает свои выступления игрою на гитаре, цитатами из старин­ных романсов, которые он исполняет под гитару иногда паро­дически, а иногда безо всякой иронии. (В этом случае после нескольких музыкальных фраз из романса артист сатирически комментирует пропетые им слова.)

Можно, конечно, сопровождать фельетон и игрою на рояле и других инструментах. Здесь мы говорим о фельетоне прозаи­ческом, а не о музыкальном фельетоне, ибо это — другой жанр (см. следующую главу).

Н. П. Смирнов-Сокольский во время чтения фельетона прибегал к демонстрации специально для того снятого фильма (разумеется, пародического); он же читал фельетон на фоне огромной ширмы, за которой скрывались кукловоды, приво­дившие в движение ряд персонажей-кукол. Погибший на фронте в Отечественную войну фельетонист Георгий Немчин-ский всегда исполнял свой репертуар на фоне кинокадров, специально смонтированных для этой цели.

Молодой артист Лев Горелик (дипломант конкурса эстрады 1958 года) произносит один из написанных им фельетонов в образе персонажа из картины художника А. Перова «Рыбо­лов». Когда раскрывается занавес, артист стоит в гриме и позе рыболова, изображенного на полотне Перова. Декорация вос­производит пейзаж этой картины. Тяжелая рама дополняет эффект. Некоторое время имеет место «живая картина». А затем артист начинает читать фельетон, который написан в форме монолога, передающего личные впечатления старого рыболова. Рыболов говорит, что обычно эта картина висит на стенках в разных организациях, приобретающих копии перов­ской картины. И старый рыболов многое видит и слышит, глядя на происходящее вокруг него из своей рамы. Прием найден очень удачно: он дает возможность коснуться многих сторон жизни и поговорить о них от имени старика, которому есть что с чем сравнивать.

Некоторые исполнители фельетона прибегают к чревове­щанию (разумеется, для этого нужно владеть его техникой); другие используют приемы трансформации — словом, все спо­собы, существующие для обогащения исполнения фельетонов, перечислить невозможно. Здесь все зависит от способностей и выдумки артиста. Однако нельзя забывать о том, что каждый использованный прием должен помогать раскрытию публици­стического замысла произведения.

Исполнитель фельетона на эстраде может быть темпера­ментным трибуном, который горячо призывает свою аудиторию к тому, что считает правильным, и горячо осуждает все то вредное, отсталое, недостойное, что еще существует сегодня. Именно в этом плане исполнял фельетоны Н. П. Смирнов-Сокольский.

Фельетонист может быть милым собеседником, неназойли­вым, мягким, даже добродушным по первому впечатлению; но в этой видимой доброте может скрываться язвительность и ирония. Таким предстает перед зрителями Петр Муравский.

Фельетонист может перемежать свою беседу с аудиторией исполнением характерных эпизодов (сценок, отдельных реп­лик), перевоплощаясь в героев этих эпизодов. Так поступает ленинградский фельетонист Герман Орлов.

Фельетонист может занять позицию несколько удивленного наблюдателя всех тех неполадок, о которых он говорит. И при том рассматривать эти неполадки с точки зрения «здравого смысла» обывателя — такую маску создает, например, Лев Борисович Миров. (Правда, Миров не фельетонист, а кон­ферансье и участник интермедий; но в интермедиях парного конферанса много элементов публицистического эстрадного фельетона.)

Как видите, решений образа фельетониста также сущест­вует великое множество. А ведь мы говорим лишь о том, что уже кем-то придумано и использовано. Сколько же еще не открытых возможностей таит этот жанр!

В заключение скажем несколько слов о женщинах — испол­нительницах фельетонов. Здесь огромное значение имеет умение актрисы не потерять женственности, мягкости, обаяния, чувства меры. Поэтому перед тем, как включить фельетон в свой репертуар, стоит продумать, насколько его тема и приемы, с помощью которых она разработана, соответствуют творче­ской индивидуальности исполнительницы.

Сказанное вовсе не означает, что возможности фельетони­стки на эстраде сильно ограничены. У женщины-исполнитель­ницы есть свои приемы и интонации, недоступные мужчинам: вся гамма женского лукавства, допустимых намеков, юмора, ироническая наивность или, наоборот, подчеркнутый скепти­цизм, который может вызвать много смеха,—-да мало ли тут нюансов!..

Для женщины на сцене очень важен возрастной момент — плохо, когда актриса ведет себя вне соответствия со своим возрастом. Однако и здесь можно найти не один прием, кото­рый будет способствовать успеху номера. Например, даже преклонный возраст даст свои преимущества, если взять пра­вильную интонацию этакого покоя и старческой мудрости, говорить от лица пожилой женщины, которая на своем веку немало повидала и оценивает материал фельетона именно как человек опытный и не лишенный чувства юмора.

Музыкально-разговорные жанры. Музыкальный фельетон и мозайка

Разговорные жанры вообще хорошо сочетаются с музыкой. Художественное чтение часто сопровождается аккомпанемен­том. Введение музыки, мотивированное обстоятельствами быта (использование на самой сцене радио, гармоники, рояля) вполне «укладывается» в исполнение сценок и рассказов. Но если в обычном эстрадном фельетоне музыка возникает лишь как вспомогательный момент, то в музыкальном фельетоне она уже является одним из основных его компонентов. Тематиче­ское задание музыкального фельетона остается тем же, что и в эстрадном фельетоне обычного типа — это тоже явление своеобразной публицистики на эстраде. Но к методам выра­жения, свойственным просто фельетону, здесь добавляются те преимущества, которые дает музыка. Правда, музыкальный фельетон далеко не всегда идет целиком на музыке. Музыка может появляться и исчезать, сопровождая текст только там, где в этом есть необходимость или где это наиболее выгодно.

Музыка может быть использована в целях сатирического разоблачения. Например, она может подчеркнуть низменность поведения отрицательного героя (для этого может пародичес­ки звучать возвышенная мелодия). Усиливая звучание тек­стовых повторов (рефрена), музыка своими повторами лучше подчеркнет связь между отдаленными, казалось бы, явле­ниями, а это приведет аудиторию к нужным ассоциациям и выводам. Характер мелодии, которую цитирует фельетонист, сатирически окрасит и героя фельетона и какое-то положение вещей в действительности,— например, о лице, претендующем на величие, поется опереточная ария или пошлая песенка. Все это говорит о том, что умело подобранная музыка, включенная в сатирический фельетон, не только дает эстетическое удов­летворение, но усилит сатирическое звучание произведения.

Однако даже для ограниченного пользования музыкой от исполнителя требуются определенные природные способности. Начать хотя бы с наличия хорошего слуха, голосовых данных (не в певческом смысле, конечно, однако в таких масштабах, чтобы это давало возможность аудитории без труда постиг­нуть, что именно ей поют). Музыка на эстраде требует повы­шенного чувства ритма и умения применять пародичность и пародийность. Не обладая этими качествами, нельзя прибегать к музыкальным цитатам, а на них-то главным образом и строятся разговорно-музыкальные жанры.

Все это становится особенно важным, когда речь заходит не просто о фельетоне с музыкальными вставками, а о таком, где музыка доминирует, то есть о чисто музыкальном фелье­тоне, в котором роль текста без аккомпанемента сведена к минимуму. Подобного рода вещи часто называют музыкальной мозаикой.

/Музыкальная мозаика — это попурри из цитат, заимство­ванных в ряде мелодий. Разумеется, такие.цитаты подбирают­ся по смыслу фельетона (мозаики): каждая из них либо пародически откликается на явления действительности, с точ­ностью используя и музыку и текст цитируемого произведения; либо снабжается новым, но близким к подлиннику текстом (а иногда, наоборот, намеренно далеким от него).

Немало примеров очень удачного, порой просто виртуозного подбора мелодий, точной и занимательной их подтекстовки можно найти в творчестве, пожалуй, лучшего нашего мастера музыкальной мозаики — Ильи Семеновича Набатова (музы­кальная часть выполняется им при участии брата, Л. С. Наба­това, профессионального дирижера и пианиста).

В своей книге, посвященной работе сатирика на эстраде, Илья Набатов приводит полностью одну музыкальную мозаи­ку, текст которой (написанный им самим) положен на спе­циально подобранные готовые мелодии.

«...Примером такой мозаики,— пишет артист, — может служить песенка «Ноев ковчег», которую я исполнял в эстрад­ном спектакле «Вот идет пароход», шедшем в «Эрмитаже» в 1953 году. «Ноев ковчег» был написан по поводу газетных сообщений о том, что под видом поисков остатков Ноева ков­чега на горе Арарат в Турции оказались иностранные развед­чики. Во вступлении говорилось несколько слов о библейской легенде о Ное».

«Первая часть,— продолжает Набатов,— поется на мотив арии Баринкая из оперетты Штрауса «Цыганский барон»;

Я ваш прапрадед, я — Ной, Я старый, седой и больной... С женой прожил пять тысяч лет. Есть три сына — Сим, Хам и Иафет.

Далее при рассказе о потопе используется мелодия песенки Л. Лядовой «Дождик». Когда Ной выходит из ковчега, он поет уже на мотив песни М. Табачникова на слова Н. Коваля «Приезжайте, генацвале!», которую сделал популярной ар­тист В. Канделаки.

И на день на сорок первый, на-ни-на, на-ни-на, Вдруг не выдержали нервы, на-ни-на, на-ни-на, Вылез я, открывши зонтик, на-ни-на, на-ни-на, Посмотреть на горизонтик — как идут дела.

Хорошо на Арараге, на-ни-на, на-ни-на, Буду жить здесь обязатель-на-ни-на, на-ни-на, Тысячи лет прошли спокойно — на-ни-на, ни-на, И жена мнэ сразу тройню деток родила.

Средний сын мой хамоватый, на-ни-на, на-ни-на, Мной был сброшен с Арарата, на-ни-на, на-ни-на, И теперь он, скажем прямо, на-ни-на, на-ни-на, Поделом зовется Хамом за его дела.

И по прошествии тысячелетий старый Ной видит вдруг группу людей, роющих землю, и поет об этом на мелодию песенки Б. Мокроусова «Вечерком на реке»: