Файл: Ардов.doc

Частушка

Частушка — это форма фольклорного куплета, свойствен­ная русскому народному творчеству.

Частушки возникли в русской деревне и в фабричном при­городе в конце прошлого века. Уже к десятым годам нашего столетия они были взяты на вооружение театрами малых форм и эстрадой. «Летучая мышь» — театр-кабаре дореволюцион­ной Москвы, своим происхождением обязанный «капустникам» Московского Художественного театра и верхушке творческой интеллигенции того времени, уже в одиннадцатом-двенадца-том годах ставил номер частушек, оформленный в манере ху­дожника Малявина.— в ярких национальных тонах и даже с известной долей романтики.

Вслед за этим многие дореволюционные театры миниатюр использовали частушки уже в другом плане: из подлинных фольклорных частушек выбирались такие, в которых наиболее ощутимо присутствовал так называемый «юмор нелепости». Они исполнялись в подчеркнуто пародийной деревенской ма­нере, соответствующими были костюмы и оформление. Харак­терно, что некоторые из этих частушек не забыты и до сих пор.

Но форма частушки — две или четыре строчки — настолько проста, удобна и легко воспринимается, что, конечно, очень скоро на эстраде перешли к сочинению собственных частушек. И эти два параллельных процесса существуют по сей день: с одной стороны, частушки как были, так и остались любимой формой фольклора в деревне и в заводских поселках; а с дру­гой стороны, на эстраде, в цирке, в журналистике (вплоть до стенных газет) создаются свои собственные частушки. Эти две линии постоянно пересекаются: в деревню доходят иные чет­веростишия, сочиненные профессиональными литераторами для печати или публичного исполнения; а частушки, родив­шиеся в деревне, попадают на городскую эстраду, либо — за­писанные фольклористами — проникают в печать.

Насколько активно живет этот жанр в народе, можно уви­деть из популярного рассказа С. П. Антонова «Поддубенские частушки». Автор показывает там, как широк в деревне кон­тингент людей, принимающих участие в создании лирических, злободневных, сатирических и самокритичных частушек.

На эстраде и в цирке частушки исполняются многими ар­тистами как естественное дополнение к разговорным и музы­кально-разговорным номерам. Эстрада знает даже такие ус­ловные виды частушек, как армянские, азербайджанские, узбекские. Разумеется, в фольклоре упомянутых народоз формы частушки как таковой не существует. Но короткие за­певки есть всюду. И небольшие изменения в стихотворной и мелодической конструкции таких запевок не обидны для дру­гих народов. А местный колорит и национальную тематику сообщают таким «фальсифицированным» частушкам авторы их текста и композиторы.

Существуют подлинные мелодии, на которые поются ча­стушки в той или иной области. Они в основном давно уже освоены нашим профессиональным и самодеятельным искус­ством. Но и современные композиторы создали целый рйд мотивов для аккомпанемента частушкам. В сущности для это­го нужна одна музыкальная фраза.

Само собой разумеется, что если частушки исполняются в данном номере наряду со многими другими разновидностями музыкально-разговорного жанра, то и от артистов нет основа­ний требовать специального оформления. Если же частушки составляют весь репертуар данного артиста и подаются, так сказать, без отрыва от народной стихии, их породившей, то и костюмы исполнителей (или исполнительниц) должны соот­ветствовать этому стилю. Многие артистки, выступающие в жанре русских народных песен, заканчивают номер лихими частушками под аккомпанемент балалайки, гармошки, баяна, аккордеона, домбры. Такие исполнительницы обычно надевают национальные русские костюмы.

Известная артистка Лидия Русланова — певица, а не разговорница. Но когда она исполняет частушки, внимание зрителей переносится на текст, а вокальная и музыкальная стороны делаются только сопровождающими элементами. Русланова, уроженка Саратовской области, называет свои частушки «саратовскими запевками» или «саратовскими стра­даниями». Она сохраняет в музыке подлинные мелодии род­ного приволжского села и исполняет частушки в сопровожде­нии саратовской гармошки со звоночками.

Иногда частушечники выступают дуэтом. Или это — па­рень и девушка, которые в оформлении номера и в соответст­венном поведении воспроизводят деревенский хоровод: пред­полагается, что они поют и танцуют внутри круга такой же сельской молодежи. Бывает и так, что исполнению частушек придается форма соревнования: спевши четверостишие, он (или она) жестом приглашает второго участника дуэта «перекрыть» его (ее) частушку и сопровождавшую данное четверостишие пот,анцовку. В таком случае варьируются и потанцовки. / Широкое использование частушки получили в ансамблях и хорах, как в профессиональных, так и в самодеятельных. Здесь иногда ведется настоящая исследовательская работа: фольклористы находят и записывают подлинные народные частушки, которые впоследствии исполняются в коллективе — соло, дуэтом или малыми ансамблями. А иногда в подобных коллективах прибегают к репертуару, создаваемому участни­ками данного ансамбля. Так, например, собственных авторов и композиторов, пишущих частушки, имеет Московский госу­дарственный хор народной русской песни имени Е. А. Пятниц­кого и Воронежский государственный хор под руководством А, В. Массалитинова. Но в ансамблях исполняют и частушки, написанные специально для этой цели городскими литерато­рами (например, поэтом В. Боковым). С нашей точки зрения—■ и тот и другой пути закономерны.

Нехорошо, когда на эстраде возникает вдруг душок пре­небрежительного отношения к так называемой сельской «про­стоте» и «серости». Душок этот цвел до революции в шантанах и балаганах. Там был специальный даже жанр: лапотные дуэты, трио, квартеты. Эпитет «лапотный» определял не толь­ко стиль одежды, но и характер репертуара и поведение ар­тистов. Зрителям предлагалось смеяться над темнотой, без­вкусием, грубостью «мужичья». Разумеется, сегодня никому не придет в голову пытаться восстановить этот «лапотный» стиль. Но некоторые его пережитки, к сожалению, еще быту­ют в номерах эстрады и цирка. При этом часто режиссер, автор и исполнители даже не понимают истинную тенденцию таких пережитков.

После всего сказанного, думается, нет надобности особен­но подробно останавливаться на задачах режиссуры в жанре частушек. Ну конечно, режиссеру надлежит внимательно разобрать текст, найти решение каждого из четверостиший (двустиший) и распределить их между исполнителями к наи­большей выгоде зрителей. Нельзя забывать и о том, что под­чинение частушечного номера стилю фольклора (прямое или пародическое) не снимает с постановщика обязанности твор­чески решить сценический образ каждого исполнителя. Среди парней и девушек (а иногда и деревенских стариков), поющих частушки, всегда будут различные характеры: застенчивый молодец и лукавая девица, болтливая старуха и степенный старик; взаимоотношения персонажей в ходе номера — все это доставляет интересные дополнительные краски.

Конферансье— ведущий—массовик

Как известно, конферансье — это артист, ведущий концерт и исполняющий в его ходе самостоятельные номера. Огово­римся сразу, что если артист только объявляет номера в кон­церте, не исполняя своих собственных, он называется ве­дущим.

Успех конферанса, как и любого другого разговорного жан­ра, в первую очередь зависит от того, какие проблемы легли в его основу, насколько он по своему содержанию и форме со­звучен с требованиями времени. Роль конферансье усложнена тем, что он, в отличие от исполнителей монологов, фельетонов, частушек, которые свои выступления, как правило, посвящают одной теме, должен в течение концерта затронуть множество самых различных вопросов. Здесь важно находить верное соотношение между главными и второстепенными темами, уде­ляя тому и другому соответствующее внимание в концерте. Кроме того, одно из обязательных качеств конферансье — умеиие импровизировать. то есть остроумно и точно реагиро­вать на непредусмотренные реплики, на неожиданно возник­шие ситуации.

К сожалению, о конферансе написано очень мало. Попро­буем здесь, не претендуя на безукоризненность суждений, си­стематизировать сведения об этом жанре.

Каковы же задачи конферанса и конферансье в концерте?

Прежде всего конферанс должен объединять разрозненные, разнохарактерные номера программы в одно целое. Раз­нообразие концертной программы всегда доставляет зрителю удовольствие. Однако лишь тот концерт можно считать удач­ным, в котором ощутима логическая взаимосвязь между номерами. Для этого совсем не обязательно изощряться в вы­думке. Иногда достаточно сказать самые простые слова, вроде следующих: «Сейчас, после художественного чтения, чтобы не утомлять вас однообразием, мы предлагаем вашему внима­нию музыкальный номер»,— чтобы сидящие в зрительном зале доброжелательно встретили следующего исполнителя.

Кроме того, на долю конферансье падает забота о соблюдении ритма концерта. Ведь в драме спектакль имеет раз и навсегда установленный путем многих репетиций единый рит­мический рисунок. На эстраде же каждый номер исполняется в своем ритме, и именно конферансье обязан следить, чтобы ритмы отдельных номеров чередовались бы с пользой для концерта в целом.

Всякого рода паузы (неизбежные, например, в тех слу­чаях, когда сцена подготавливается к очередному номеру, или непредвиденные) также наносят большой вред общему ритму концерта, понижают интерес зрителя к последующим номерам программы. Даже простое объяснение залу причин задержки концерта, остроумная шутка на эту тему могут оказать боль­шую помощь концерту в целом. Приемлемый для зрителей, одобренный уже ими ритм концерта должен быть восстанов­лен, и это — прямая обязанность конферансье.

Наконец, самый факт появления ведущего как бы говорит аудитории о том, что есть кто-то, кто учитывает ее запросы и заботится о ходе всего концерта.

Объявляя номера и квалифицированно, конкретно и четко их поясняя, ведущий помогает не только зрителям, но и арти­стам. Конферансье — представитель артистов перед зритель­ным залом.

Ведь всякий концерт в своем роде неповторим. Состав аудитории, настроение каждого зрителя в отдельности и всего зала в целом всякий раз иные, так же, как и творческое само­чувствие любого участника концерта, и если конферансье учи­тывает все это, он в значительной мере способствует успеху номера.

Ну, и наконец, поскольку продолжительный концерт тре­бует напряженного внимания аудитории, время от времени не­обходима какая-то_р_азр_ядка. И нет лучшего отдыха для утом­ленного внимания, чем взрыв смеха.. Ведущий в полную меру должен пользоваться этим средством, находя для своих шуток удобные предлоги и уместные формы. Очень важно правиль­но распределить интермедии и шутки на протяжении всего концерта.

Хорошо, если конферансье сможет разнообразить свое вы­ступление пением, танцами, даже фокусами или жонглирова­нием. Но главное для конферансье — быть интересным собе* седником для зрителей и хорошим партнером для своих това­рищей по концерту.

Как и во всех разговорных жанрах, самым существенным в подготовке конферанса является правильное решение основ­ного сценического образа. В соответствии с этим необходимо рассматривать и тексты конферанса: что-то выделить, а что-то стушевать в нем; сократить то, что не соответствует данным исполнителя, или, наоборот, дополнить текст, чтобы полнее раскрыть задуманный облик ведущего.

В создании основного образа следует идти только от ин­дивидуальности исполнителя. Так, один конферансье может вести себя на эстраде как восторженный простак, которому искренне нравятся номера программы, и он приглашает зри­телей разделить его восторг. Другой может быть этаким скептиком: он с недовернем относится и к зрителям, и к уча­стникам концерта, но всякий раз неожиданно для себя убеж­дается в собственной неправоте. А третий добьется наиболь­шего успеха, если будет выглядеть флегматиком, которому лень возиться с концертом, но приходится, ибо такова его на­грузка...

Занимательным для зрителей будет и комический образ конферансье, оснащенный театральными атрибутами (гримом, костюмом и др.). Чаще, конечно, появляются в качестве ведущего бытовые типы. Но встречаются и литературные персо­нажи: Хлестаков, дед Щукарь, Василий Теркин и т. д. Для детских концертов — доктор Айболит, дядя Степа, Буратино.