Файл: Ивашковский Макроэкономика.doc

На этом основании авторы данной теории стремятся доказать, что лю­бые попытки государства для краткосрочной стабилизации уровня про­изводства и занятости заведомо неэффективны. Так, если Центральный банк с целью увеличения реального объема производства и занятости про­возгласит политику "дешевых" денег, то население, исходя из опыта про­шлого и ожидая, что такая стимулирующая политика приведет к инфляции, предпримет защитные действия, в частности рабочие потребуют повыше­ния заработной платы, фирмы повысят цены на свою продукцию, кредито­ры поднимут процентные ставки и т. п. В результате таких коллективных действий, вызванных политикой "дешевых" денег, произойдет не увеличе­ние реального объема производства и занятости, а повышение общего уровня цен в экономике.

В 1970-е гг. в США возникло новое направление классической теории — экономика предложения. Основными представителями данного направ­ления являются A. Лаффер*. P. Риган и М. Фелдстайн. Их работы вписыва­ются в рамки идейных течений либерализма, в которых в противополож­ность кейнсианству не только отрицается необходимость активной роли государства в стабилизации макроэкономики, но и отдается явное пред­почтение предложению как фактору экономического роста. С этой целью их рекомендации обычно сводятся к мерам по сокращению налогов и уве­личению конкуренции на товарных рынках и рынках труда.

Как видим, основные идеи классической школы не стали исторической реликвией и широко используются в современных экономических иссле­дованиях. Вместе с тем они подвергались и подвергаются серьезной кри­тике, поскольку основываются на гипотезах, имеющих вполне очевид­ные пределы.

Во-первых, как показывает реальная действительность, восстановление равновесия при полном использовании ресурсов, осуществляемое с помо­щью механизма цен, не является ни автоматическим, ни мгновенным. Сво­бодная мобильность факторов производства во многом сдерживается структурой современной экономики, контролем над рынками благ и про­изводственных ресурсов со стороны монопольных и олигополистических компаний. В этих условиях регулирующая функция цен и их роль как инструмента ориентирования, стимулирования и выбора ставятся под большой вопрос.

Во-вторых, эффективность и надежность регулирующей роли системы цен могут быть слишком низкими и даже приближаться к нулю из-за не­верных оценок спроса фирмами, особенно в секторах, где преобладают долгосрочные инвестиции. Таким образом, рыночный механизм оказыва­ется слишком уязвимым способом координации поведения экономических субъектов перед лицом неопределенного будущего.

В-третьих, адаптация совокупного предложения, совокупного спроса и полного использования ресурсов, осуществляемая посредством механизма цен, связана с существованием совершенной конкуренции — идеального состояния, которого в реальной жизни по существу нет.

В-четвертых, система цен представляет собой отличный двигатель долгосрочного экономического роста, однако на коротких отрезках вре­мени заработная плата, процентные ставки и товарные цены становятся малоподвижными, а значит, негодными для выполнения регулирующей макроэкономической роли.

2.2. Кеинсианская критика

классических взглядов. понятие эффективного спроса

Первым и наиболее серьезным испытанием классической теории макро­экономического равновесия стал мировой экономический кризис — 1933 гг., называемый обычно в исторической литературе Великой де­прессией. Он поразил прежде всего развитые страны, экономика кото­рых на протяжении четырех долгих лет была охвачена катастрофиче­ской безработицей, спадом производства, сокращением деловой актив­ности. В США, например, за этот период ВНП сократился более чем на 30%, безработица выросла с 3 до 25% и вплоть до 1940 г. держалась в среднем на уровне 19%. Чистые инвестиции с 1931 по 1935 г. были отри­цательными.

Какое-то время правительства западных стран практически бездейство­вали, полагаясь на заверения сторонников традиционной экономической теории в том, что рыночная система выкарабкается из кризиса сама, за счет внутренних резервов устойчивости. Однако национальные экономики стран, охваченных кризисом, продолжали функционировать при низком уровне занятости, не подавая сколько-нибудь существенных признаков оживления. Длительное падение цен (индекс потребительских цен в США за период с 1929 по 1933 г. снизился на 25%) так и не привело к ликвида­ции избыточного предложения товаров, так как спрос падал еще быстрее. Одним словом, Великая депрессия опровергла классическое положение об определении спроса на товары их предложением и привела к появлению другого вывода — о том, что расходы определяют производство и что свободная рыночная экономика в силу внутренне присущих ей законов воспроизводит нехватку совокупного спроса по сравнению с совокупным предложением.

Первым человеком, сумевшим яснее других рассмотреть и описать но­вый облик экономики, выявить закономерности ее функционирования и предложить рецепты для вывода ее из кризиса, стал английский экономист Дж. Кейнс —самая яркая и значимая фигура в истории экономической мысли XX в. Его знаменитая книга "Общая теория занятости, процента и денег", вышедшая в 1936 г., произвела подлинный переворот в экономиче­ском мышлении. После появления "этой работы гения", как отозвался о книге П. Самуэльсон, началась внезапная и удивительно быстрая транс­формация всей существовавшей системы взглядов на механизм функцио­нирования рыночной экономики, приведшая в конечном счете к формиро­ванию макроэкономики как самостоятельной дисциплины, имеющей соб­ственный предмет исследования. Дж. Кейнс не только четко выделил круг специфических макроэкономических проблем, заложил основы методо­логии и методики их анализа, сформулировал принципы активной эконо­мической политики государства, но и показал, что исследования эконо­мического поведения могут измеряться и проверяться, а значит, носить эконометрический характер.

Один из признанных авторитетов в области истории экономической мысли, английский ученый М. Блауг, писал по этому поводу: «Вклад "Общей теории" в современную экономическую теорию состоял не просто в том, что объект анализа был перенесен с деятельности фирм и домашних хозяйств на изменение агрегатных величин, и даже не в том, что Кейнс поставил в центр макроэкономической теории доход и занятость вместо денег и цен, а в том, чтобы сформулировать теорию в форме моделей, в которых ключевые переменные и взаимосвязи были выражены таким обра­зом, что их можно было квантифицировать и проверить»¹.

Один из фундаментальных выводов, к которым пришел Дж. Кейнс в хо­де анализа, заключался в том, что рыночный механизм сам по себе не в со­стоянии установить равновесие на уровне полной занятости. С точки зре­ния Дж. общее равновесие не является так как может достигаться и в кризисном состоянии экономики, при значи­тельной безработице. Более того, производство на уровне потенциальных возможностей для нерегулируемой рыночной экономики скорее исклю­чение, чем правило. По этому поводу он писал: "Я приведу доказатель­ства того, что постулаты классической теории применимы не к общему, а только к особому случаю... Более того, характерные черты этого осо­бого случая не совпадают с чертами экономического общества, в котором мы сейчас живем, и поэтому их проповедование сбивает с пути и ведет к роковым последствиям при попытке применить эту теорию в практиче­ской жизни"².

Расхождения во взглядах Дж. Кейнса и его предшественников в оцен­ке эффективности функционирования рыночного механизма следствие использования разных методологий экономического анализа. Методоло­гия теории отличается от классической следующими осо­бенностями:

а) агрегатным подходом к экономическому анализу;

б) акцентом на несовершенствах в действии рыночного механизма (власть монополий, административное установление цен, осуществление сделок на основе долгосрочных договоров, неопределенность будущего);

в) рассмотрением экономической конъюнктуры, создаваемой рыночным механизмом, в коротком, а не в длительном (как у классиков) периоде;

г) особым вниманием роли денег в экономической системе.

Блауг Л/. Экономическая мысль в ретроспективе. М- 1994. С. 628. Кейнс Дж. Конец laissez-faire. Истоки. Вып. 3. М., 1998. С. 260.

Результатом этих различий стали принципиально разные выводы о мо­тивах поведения хозяйствующих субъектов и о ключевых взаимосвязях в экономике.

Дж. Кейнс установил, что рост доходов и сбережений в рыночной эко­номике отнюдь не означает, что вслед за этим в той же пропорции увели­чатся и инвестиции. Это объясняется тем, что решения о сбережениях и инвестициях принимаются по сути дела разными экономическими субъек­тами —домашними хозяйствами и фирмами и из разных побуждений. Нет никакой гарантии, что фирмы будут больше инвестировать, если население станет больше сберегать. Более усиление бережливости означает аде­кватное сокращение потребления, что отрицательно скажется на будущих инвестициях: предприниматели не смогут расширять производство в усло­виях роста нереализованных товарных запасов. Нет также никаких гаран­тий, что все сбереженные средства будут отнесены населением в банки. Наоборот, известно, что значительная часть сбережений оседает в кассе домашних хозяйств в наличной форме (предпочтение ликвидности). Наконец, независимо от уровня сбережений на уровень инвестиций могут влиять ссуды банков инвесторам. Все это свидетельствует в пользу того, что закон Сэя не действует.

Кейнсианцы расходятся с классиками и по вопросу интерпретации мо­тивов и динамики сбережений и Если классики ставят объем сбережения домашних хозяйств в зависимость от процентной ставки, то кейнсианцы связывают его с величиной и изменением дохода. Домашние хозяйства делают сбережения для покупки дорогих товаров (жилье, земля, автомобили и т. п.), для получения "второй" пенсии, на "черный день", для оплаты высшего образования детей и т. д. Объем же инвестиций зависит от целого ряда переменных: нормы ссудного процента, состояния конъюнк­туры, ожидаемой нормы прибыли, размеров налогового обложения. Отсю­да следует, что на графике сбережений и инвестиций, иллюстрирующем кейнсианский подход, кривая S будет занимать практически вертикальное положение, поскольку S = S(Y) (рис. 2-1,а). В классической модели она имеет положительный наклон, так как размер сбережений определяется процентной ставкой: S = S(i) (рис. 2-1,6).

В кейнсианской модели инвестиции также зависят от процентной став­ки, но в значительно меньшей степени, чем это представляется экономи­стам-классикам. Кроме того, и это весьма важно, если у классиков про­центная ставка представляет предельную производительность капитала, то в кейнсианской концепции она является ценой денег. Следует также иметь в виду и то, что более важным фактором, влияющим на размер инве­стиций, чем процентная ставка, в кейнсианской модели является ожидае­мая норма прибыли на вложенный капитал, а также или "пес­симизм" предпринимателей. Так что в конечном счете объем инвестирова­ния в экономике будет определяться побуждением к инвестированию, т. е.