Файл: Ардов.doc

Пользуются успехом и скетчи, построенные на сопостав­лении одних и тех же явлений, имевших место в разные эпохи. Например, любовь в доисторический период, в античный, в средние века и т. д. Конечно, в таком скетче на каждую кар­тину дается от одной до трех минут, и тут мы встретимся в сущности с целым циклом уже знакомых нам трехминуток. Но связь, существующая между ними, превращает все эти эпизоды в единое небольшое обозрение, имеющее свою тему.

Скетч может перенести нас в будущее — опять-таки в виде параллели с настоящим или без откровенного сравнения с другими эпохами — параллель может лишь подразумеваться.

Однако, создавая такого рода произведения, нужно иметь в виду, что, как правило, чем более причудливым будет за­мысел и решение скетча, тем больше надо будет опираться на декорации, бутафорию, световые и иные театральные эф­фекты, а все это затруднит его постановку на эстраде. Прав­да, здесь можно выйти из положения, использовав не гро­моздкое реалистическое, а условное лаконичное, подчас иро­ническое и пародийное, выполненное в откровенной карика­турной манере оформление.

Искусство клоунады'

Искусство клоунады возникло в недрах народного творче­ства. У всех наций мира существовали и существуют комики, которые выступают для самой широкой публики иной раз просто под открытым небом. История оставила достаточно свидетельств о деятельности такого рода забавников. Рожде­ние жанра профессиональной клоунады следует отнести к то­му времени, когда из слияния передвижных демократических цирков Европы с привилегированными цирками больших го­родов, где царствовал конный спорт, родились современные нам зрелищные предприятия с огромными амфитеатрами во­круг арены, вмещающими большое количество зрителей. Цир­ковые комики в своем репертуаре всегда ориентируются на широкие массы, ибо вне массового успеха клоун существовать не может.

Клоун осуществляет сатиру. Он непременно откликается на злобу дня, высмеивает все и критикует все, что того до­стойно. Но ему самому зрители прощают проявления чрево­угодия, алчности, трусости, ибо эти мелкие пороки понятны всем и каждому. Клоун — не героическое воплощение народ­ных доблестей, а только комический персонаж. И ему дозво­лено быть реалистически похожим на повседневного человека.

Однако никогда нельзя преувеличивать долю пороков у клоуна. Опыт показал, что клоун как носитель серьезных социальных недостатков не имеет успеха. Публика не желает принимать клоуна с отрицательной характеристикой. Это не значит, что нельзя поручать клоуну роль «злодея». Надо толь­ко, чтобы зрителям клоун объявил, что сейчас он намерен играть роль отрицательного персонажа. Тогда он сохраняет свои симпатии у публики и в клоунской манере создает образ дурного человека.

Мы начали с этих строк, ибо демократичность фигуры

1 Термин «клоунада» имеет два значения: им определяются в целом искусство цирковых комиков и одна из форм выступлений клоунов (то же, что антре).

клоуна есть важнейшее условие клоунады. Вне этого прин­ципа клоуна не существует.

Современная клоунада разработана очень обстоятельно. Все компоненты ее решены и теоретически и практически. Достижения многих веков в комическом искусстве оставили свой опыт в современной клоунаде. Весь строй клоунского искусства определяет термин буффонада, заимствованный из итальянского языка. Буффонада есть предельно яркое коми­ческое искусство. Оно не знает преград «тонкого вкуса», реа­лизма, иногда даже логики, ибо комический эффект (кстати, не только в этом жанре) строится на нелепости, алогичности. Многое из того, что неприемлемо в драме и опере, в комедии и даже в фарсе, дозволено в клоунаде.

На арене цирка клоуны дерутся, падают, поливают друг друга водой, мажут мыльной пеной и кремом, бросают в парт­нера помидорами и яйцами, теряют одежду и обувь. И все это не огорчает зрителей, а веселит, ибо самый строй клоунады требует подобных несдержанных проявлений. Если клоун пла­чет, то так, что оркестр может подхватить эти рыдания, ис­полняя какофонию. Если клоун трусит, у него дрожат ноги, словно в них пустили электрический ток. Все это тоже зако­номерно.

Разумеется, и здесь бывают перегибы. Например: в бур­жуазных цирках из оплеух, которыми вправе обменяться два клоуна, создали целую систему отвратительных побоев, уни­жающих человеческое достоинство. А ведь одно дело — звон­кая пощечина в результате молниеносно возникшей ссоры, а другое — систематическое и изощренное избиение одного персонажа другим. Мы сами наблюдали в выступлении вид­ных французских клоунов Фрателлини целую «индустрию» побоев. Кончалась эта драка тем, что один клоун ударял дру­гого по голове топором, и топор застревал в деревянной над­стройке, сделанной специально для такой цели на парике пострадавшего!..

Надо ли говорить, что в советском цирке такие приемы не могут иметь успеха. Ведь, как уже было сказано, аудито­рия никогда не смеется «вообще»: всякая шутка, всякий трюк порождают у зрителей-слушателей-читателей определенные мысли и ассоциации.

Прежде чем продолжить эют разговор, разберемся в не­которых общепринятых терминах, связанных с искусством клоунады. Наиболее распространены в цирке так называемые «коверные» клоуны. Основная задача коверного клоуна — за­полнять паузы между номерами; однако наши коверные, как правило, исполняют и самостоятельные номера в цирковом представлении.

Отдельно надо сказать несколько слов о музыкальных 'клоунах или музыкальных эксцентриках. Если клоунада или буффонада — это старинные термины, которые определяют жанр, существующий сотни лет, то определение «эксцен­трик» появилось сравнительно недавно: в конце прошлого века.

Нелепость, как прием комического, издавна существовала в народном искусстве клоунады. Но только в те годы, когда клоунада стала постоянно включаться в большие эстрадные и цирковые программы Европы и Америки, к обычным прие­мам буффонады прибавились способы смешить аудиторию, так сказать, систематическими нелепостями. Обычный клоун каждый свой трюк и каждую репризу обосновывает каки^-то реальным жизненным явлением. А эксцентрик совершает не­лепые поступки ради нелепости. Пример: вместо того чтобы подвинуть к роялю стул, который стоит далеко от клавиатуры, эксцентрик подтаскивает рояль к стулу. Вместо того чтобы поднять часы, упавшие на пол, эксцентрик ложится на пол сам и в такой позе смотрит на циферблат.

В принципе нет оснований возражать против использова­ния в наших клоунадах приемов эксцентрики. Но превращать буффонаду в эксцентриаду целиком не следует: в этом тече­нии сказывается своеобразный формализм.

Впрочем, как раз в музыкальной клоунаде нагроможде-/ ние нелепостей уместнее, чем в других видах клоунады. И по­нятно почему: смысл музыкальной клоунады прежде всего в неожиданности как инструментов, так и репертуара. А туг эксцентриада особенно сильна.

Часто бывает, что музыкальные клоуны ограничивают * свою клоунскую сторону костюмами да нелепыми инструмен­тами, а ведут себя при выступлении, в общем, нейтрально. Между тем этот жанр требует, чтобы все выступление клоу­нов было пронизано буффонадой. Помнится, выдающиеся музыкальные клоуны Бим—Бом (И. Радунский и М. Станев-ский, которых можно назвать создателями этого жанра в рус­ском дореволюционном цирке) сочетали игру на самых неожи­данных предметах с вполне профессиональной игрой на подлинных музыкальных инструментах вроде мандолин, гар­моний и концертино, ударных, духовых и струнных. Все это дополнялось репризными диалогами, злободневными купле­тами. Клоун Бом — Станевский был отличный комик. Когда он заливался заразительным смехом, в ответ хохотали все зрители. Его интонации и жесты были очень комичны. Бим — Радунский был особенно изобретателен в подборе инструмен­тов. В его руках играли и кастрюли, и шестерня, и метла с одной струной — вместо контрабаса, и резиновые клаксоны автомобилей, и многое другое. Книга воспоминаний И. С. Ра­дунского «Записки старого клоуна» подробно рассказывает об этой стороне выступлений знаменитого дуэта.

Маска (образ) клоуна

Артист драмы ценится в той мере, в какой он умеет пере­воплощаться: сегодня этот актер играет Гамлета, а завтра — Хлестакова. Клоун же обычно принимает маску раз на всю жизнь. Уже одно это делает вопрос о конкретном образе клоуна на арене чрезвычайно важным. Но с удачным реше­нием образа связаны все идейные и художественные стороны выступлений данного артиста.

Не так-то легко правильно решить генеральный рисунок образа для каждого клоуна. Требуются длительные поиски и размышления, чтобы определить все элементы такой маски.

В каких индивидуальных свойствах выразить основной характер клоуна? Каков его внешний облик? Каковы его возраст, социальная принадлежность, вкусы, привычки? Ма­неры и жесты? Платье и вещи? Каждая подробность может помогать решению главной задачи — создать интересный, смешной и современный образ или мешать такому решению.

Чаще всего в основу клоунского образа кладутся черты характера ребенка: детская непосредственность, стремление бурно и открыто выражать эмоции и аффекты, наивность вос­приятия обстановки, поведения и поступков партнеров. А если такая инфантильность будет сочетаться у клоуна со стремле­нием казаться, наоборот, очень взрослым, с надменностью, с медлительностью и церемонностью движений, жестов и ин­тонаций,— то этот контраст и усилит основную краску, то есть детскую суть,— и вызовет смех своею противоречивостью.

В основе клоунских масок могут лежать самые разные детские характеры. Так, например, в маске знаменитого со­ветского клоуна Карандаша (народный артист РСФСР М. Н. Румянцев) есть что-то от шаловливого и веселого маль­чишки, который затевает множество проказ, будучи уверен, что даже те люди, которым он, говоря условно, «вредит», бу­дут смеяться над такими проказами. Это типичный сангвиник. Был у нас когда-то отличный клоун Эйжен. Он играл роль парнишки, любящего вредить исподтишка: Эйжен старался, чтобы его не поймали в момент шалбсти. Эйжен был флегма­тик по характеру, вел себя на арене неторопливо и осмотри­тельно, и тем смешнее было, когда он начинал спешить. Клоун Борис Вяткин напоминает подростка, который легко зажи­гается, шумит, шутит, но так же легко приходит в ярость и готов драться.

Для циркового комика очень важно раз и навсегда вы­брать определенный темперамент сценического поведения.

Клоун-флегматик хорошо выражает свой характер, играя ленивца. Вообще лень — смешное и отрицательное свойство. Человек, который ленив, но пытается неудачно скрыть свой недостаток от окружающих, всегда будет смешон.