Файл: УРОКИ ВДОХНОВЕНИЯ Новицкая Л..doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 22.05.2024

Просмотров: 1382

Скачиваний: 0

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.

СОДЕРЖАНИЕ

Уроки вдохновения

Всероссийское театральное общество 1984

Ocr Александр Свечников

Эстафета молодым к. С. Станиславский в Оперно-драматической студии Из воспоминаний

Вступление

Артистическая этика и дисциплина

Работа станиславского с ассистентами

Репетиции пьесы а. С. Грибоедова «горе от ума»

Пробные уроки преподавания системы

Станиславский занимается художественным чтением с ассистентами

Проект программы новой студии

Станиславский занимается со студийцами первая встреча

Работа над телесным аппаратом (освобождение мышц)

Действие

Предлагаемые обстоятельства. «если бы». Воображение

Логика и последовательность

Внимание

Наивность и вера

Общение

Темпо-ритм

Характерность

Мизансцена

Работа над словом

Подготовка речевого аппарата

Изучение законов речи

Орфоэпия

Художественное чтение

Внутренний монолог

Ритмика речи

Работа над ролью

Работа над пьесами шекспира «ромео и джульетта» и «гамлет» по методу физических действий

Работа над пьесой «ромео и джульетта»

Органический процесс и физические действия

Соединение логики мысли с логикой действия

Станиславский разбирает проделанную без него работу

Работа над пьесой «гамлет»1 Линия физических действий

Поиски органических действий

Органический процесс (сегодня — здесь — сейчас)

Добавление логики мыслей к логике действий

Оценка, анализ своего творчества

Работа над текстом

Поэтапная схема работы над пьесой

Завершение работы над спектаклем «ромео и джульетта»

Овладение характерностью

Перспектива роли, ритмический рисунок и атмосфера

Элементы психотехники актерского мастерства Тренинг и муштра

Методика воспитания мастерства актера

Освобождение мышц

Первый этап. Выработка мышечного контролера или наблюдателя

Раздел I. Научить определять излишние напряжения (зажимы) и освобождаться от них

Раздел II. Научиться подчинять мышцы своему намерению

Второй этап. Центр тяжести и точки опоры

Раздел I. Научить определять центр тяжести и точки опоры для большей устойчивости

Раздел II. Перенесение центра тяжести, мгновенная ориентировка — нахождение центра тяжести и точек опоры при постоянном изменении положения тела

Раздел I. Получение правильного мускульного ощущения данного действия

Раздел II. Добиться правильного ощущения мышц и напряжения при борьбе, не нарушая свободы партнера

Четвертый этап. Каждое движение, положение, поза должны быть оправданы, целесообразны, продуктивны

Действие, «если бы», предлагаемые обстоятельства

Первый этап. Целесообразное, обоснованное, продуктивное, подлинное действие

Раздел I. Научить действовать целесообразно, обоснованно, продуктивно

Раздел II. Хотение — задача — действие

Второй этап. «если бы», предлагаемые обстоятельства

Раздел I. «Если бы»

Раздел II. Предлагаемые обстоятельства

Раздел III. Прелюдия

Раздел IV. Изменение предлагаемых обстоятельств меняет наше отношение к предмету, меняет действие с этим предметом

Воображение

Первый этап. Развитие воображения и фантазии в реальной и воображаемой плоскостях

Раздел I. Развитие воображения в мире окружающих нас вещей (в реальной плоскости)

Раздел II. Развитие воображения и фантазии в воображаемой плоскости

Второй этап. Видения внутреннего зрения-кинолента видении

Третий этап. Воображение как помощник для обновления износившегося, истрепанного

Сценическое внимание

Первый этап. Развитие произвольного сценического внимания в реальной плоскости

Раздел I. Объекты — точки внимания на все пять чувств

Раздел II. Круги внимания

Раздел III. Развитие стойкости внимания

Раздел IV. Публичное одиночество

Второй этап. Развитие произвольного сценического внимания в воображаемой плоскости

Раздел I. Научить передавать партнеру свои видения

Раздел II. Круги внимания воображаемой плоскости

Третий этап. Многоплоскостное внимание (или раздвоенное внимание)

Четвертый этап. Внимание как средство добывания творческого материала

Чувство правды, логика и последовательность

Первый этап. Найти, вызвать и почувствовать правду и веру в области тела (в малых, простых физических действиях)

Второй этап. Развитие логики и последовательности

Раздел I. Создание логической и последовательной линии физических действий (создание логики действий)

Раздел II. Создание логики переживания (создание логической и последовательной линии чувствований)

Раздел III. Последовательность и непрерывность в движениях

Вера и сценическая наивность

Эмоциональная память

Первый этап. Развитие памяти пяти органов чувств

Второй этап. Развитие эмоциональной памяти

Раздел I. Воспитание в актере умения вызвать к действию заложенные в нем повторные воспоминания, чувства, переживания

Раздел II. Воспитание в актерах умения находить связь и зависимость внутренней жизни образа и его физического бытия

Третий этап. Манки внешние и внутренние (для возбуждения эмоциональной памяти)

Раздел I. Внутренние манки

Раздел II. Внешние манки

Общение

Первый этап. Органический процесс общения

Второй этап. Условия, необходимые для общения

Раздел I. Внутренний материал для общения и объекты (то есть чем и с кем общаться)

Раздел II. Способы, приемы общения

Раздел III. Приспособление

Третий этап. Работа по развитию органического непрерывного процесса общения

Темпо-ритм

Первый этап. Изучение темпо-ритма действия

Раздел I. Развитие ощущения чувства ритма

Раздел II. От темпо-ритма к чувству

Раздел III. От чувства к темпо-ритму

Второй этап. Темпо-ритм в этюдах, отрывках, спектаклях

Раздел I. Научить определять свой темпо-ритм в каждой данной сцене и действовать в нем

Раздел II. Десять номеров темпо-ритма

Характерность

Мизансцена

От этюда до спектакля

Сверхзадача, сквозное действие

— Ничего не понимаю, хоть и сам являюсь виновником создания системы...

Мы были поражены. В чем дело? Что не так? А Константин Сергеевич продолжал:

— Так нельзя вести урок. Наш предмет практический. Надо начинать с практики, а не пугать учеников незнакомой терминологией. Вы занимайтесь с ними упражнениями, а после объясняйте: «это потому-то», «это так-то»... Вы можете давать ученикам теоретические сведения, но должны сейчас же дать гвоздик, крючочек, на который они могли бы эти сведения по весить, чтобы приобретенные знания не пропали даром. Ведь в искусстве теория без дел мертва.

С этим трудно было не согласиться, тем более что это требование Константин Сергеевич в первую очередь неукоснительно соблюдал сам.

— Моя задача, — утверждал он, — говорить с актером его языком, не философствовать об искусстве, что, по-моему, очень скучно, но открывать в простой форме практически необходимые ему приемы психотехники.

Наши с ним занятия тоже ни в коей мере не напоминали лекций. Даже когда Станиславский проводил так называемые «беседы», мы (часто незаметно для себя) оказывались вовлеченными в обсуждение затронутых им проблем: задавали вопросы, изредка возражали и, в конце концов, сраженные его аргументами, почти всегда соглашались с ним.

Но вернемся к прерванному уроку. Видя полную растерянность ассистентки, читавшей лекцию, Константин Сергеевич предложил:

— Давайте-ка начнем сначала. Зинаида Сергеевна Соколова, я и все сидящие товарищи — это ваши ученики. Мы ничего не знаем о системе. Начинайте с нами заниматься, привлекай те нас к вашему творчеству, заставьте нас действовать с вами вместе.

И урок пошел уже совсем по-другому. Ассистентка-педагог довольно быстро перестроилась. Она предложила нам:

— Рассмотрите сидящих в комнате, определите, в каком они настроении. — Мы стали изучать друг друга. Потом она заставила нас рассказать о своих наблюдениях. Выслушав нас, ассистентка объяснила, что все, кого мы рассматривали, это наши объекты, и далее она рассказала, какие бывают объек-

51

снова проводила практические упражнения. Так мы переходили от одного раздела общения к другому. Работали мы азартно, не замечая времени. Константин Сергеевич улыбался, следя за нашими действиями, а в заключение урока сказал:

— Вот теперь совсем другое... Вы, — обратился он к ассистентке, ведущей урок, — и сидите по-другому, вы тянетесь к нам, ученикам; мы вам нужны; вы берете все возможное от нас и на этом строите живое творческое общение.


Затем Станиславский обернулся ко всем нам:

— Так работайте по всем элементам. Такова должна быть наша методика занятий.

Для нас это был наглядный творческий урок. Он мне запомнился на всю жизнь. А мы-то ведь до этого думали построить занятия так: сначала теорию, а потом практику. Урок же показал обратное — главное в нашей профессии практика, практика творческая. И я очень благодарна Константину Сергеевичу, что он меня и моих товарищей на пороге педагогической деятельности сразу направил по верному пути, наглядно показав основы методики школы актерского мастерства.

Константин Сергеевич многократно подчеркивал, что только самое тщательное изучение всех элементов системы на практике поможет подойти к подсознательному творчеству.

В подтверждение того, что только подсознательное творчество позволяет достигнуть наивысших результатов в искусстве, Константин Сергеевич приводит случай, который произошел со знаменитой Рашель, работавшей в традициях школы представления. На одной из репетиций она сыграла так, что все присутствующие плакали так же, как она сама. Но когда актриса захотела повторить сыгранную сцену, у нее ничего не вышло: она забыла, что делала, и никто не мог ей этого сказать. Тогда, на репетиции, она творила интуитивно, подсознательно.

— Все, что мы сейчас изучаем, — продолжает Константин Сергеевич, — это всего одна десятая системы, это еще система с маленькой буквы, это для того, чтобы подойти к остающимся девяти десятым, к системе с большой буквы, к подсознательному творчеству. Все для этого; система с маленькой буквы нужна для системы с большой буквы. В элементах заключаются манки, каждый манок может довести до правдоподобия чувств и истины страстей. Правдоподобие чувств — это до порога, а истина страстей — это после порога. Чтобы стать на порог, надо довести себя до подсознания. Вот вы подошли к берегу океана (подсознания), одна волна только намочила вам ступни, потом другая окатила вас до колен, наконец, третья волна уносит вас в океан и опять выбрасывает на берег. Вот это — моменты интуитивного творчества. Бывают моменты, когда вы сделаете какое-то действие, которое вас согрело, но как вы его сделали, вы не знаете. То был момент подсознания. Вот, например, как это случилось у Ермоловой. В одном из спектаклей ее героиня должна была отравиться.

52

И вот в момент ее смерти (это был финал спектакля) в публике начался глухой шум. Он все усиливался. Зрители вскочили с мест, многие с криком кинулись к рампе. Все были убеждены, что Ермолова и в самом деле решила покончить с собой на глазах у зрителей. Но она, конечно же, была совершенно здорова. А просто целый акт находилась в состоянии творческого экстаза, как бы купалась в океане подсознания. Сыграть спектакль, имея три-четыре таких момента, — это уже очень хорошо. Однако достичь таких моментов можно, только в совершенстве овладев всеми внутренними и внешними элементами актерского мастерства. А для этого необходим большой и систематический труд.


— Ох, как редко, — утверждал Константин Сергеевич,— в театре и в роли даже у самого талантливого актера что-нибудь само собой делается! Бывает, но не часто! Умение работать, трудиться — это ведь тоже талант. И громадный талант! В результате его рождается вдохновение. А не наоборот.

И он призывал нас, будущих театральных педагогов, с первого дня воспитывать в своих учениках сознание необходимости самой тщательной, кропотливой систематической работы над собой. Без техники, говорил он, современный актер окажется бессильным передать вековые чаяния и бедствия человечества, страсти и переживания современной души. Воплощать сложный духовный мир человека при помощи грубых,, примитивных средств, бытующих до сих пор на сцене, — это все равно что пытаться исполнить на барабане девятую симфонию Бетховена.

— Итак, труд, труд, труд! — как бы подводит итог занятию Константин Сергеевич. — Мгновения сценической жизни, то есть те неповторимые мгновения артиста, когда истина страстей должна быть влита им в предлагаемые обстоятельства,— это вовсе не мгновения его случайных озарений, это плоды долгого труда над собой и изучения природы страстей. Напоминайте студийцам, что без упорного кропотливого труда талант превращается всего лишь в красивую побрякушку. Чтобы этого не случилось, пусть они приучают себя к терпению в работе и выполняют ее сознательно и радостно. Я и сам, пока позволит здоровье, буду заниматься с ними. Давайте искать новое общими усилиями!


Станиславский занимается художественным чтением с ассистентами

Я хочу рассказать о моей встрече с Константином Сергеевичем по поводу художественного чтения.

Зинаида Сергеевна Соколова очень много занималась с нами, своими учениками, художественным чтением: мы читали басни, стихи, сказки и прозаические отрывки. В своих занятиях она обращала много внимания не только на внутреннюю

53

линию действий рассказа, но и на технику речи, придерживаясь метода С. Волконского. И вот теперь она хотела, чтобы Константин Сергеевич прослушал тех из ее учеников, которых он выбрал себе в ассистенты. Первой к Константину Сергеевичу была направлена я. Я прочла ему народную северную сказку «Догада». Приведу несколько строк из этой сказки: «Была в лесу глупа деревня. Люди в лайды жили, ну... широкого места никогда не видели, утак уж... Был один поумняй — Догадой звали, дак и тот глуп. Вот ети мужики собрались в лес зимой на охоту и видят: в снегу дира, а из диры пар идеть. «Що та-ко?!» Стали думать. Думали, думали, часа два думали, ничего не удумали. И говорять: «Надо к Догаде сходить. Ну, Догада! Он знат, он понимат, он скажет!» И пошли всема к Догаде».

Константину Сергеевичу понравилось, как я читала, понравилось, что я читала северным говором; но он сказал, что надо начинать говор мягче, чтобы слушающие и не заметили его в начале, а потом так увлеклись бы им, что решили бы: «Иначе читать эту сказку нельзя».

Вторым произведением, прочитанным мною, был рассказ «Волчиха», автора уж не помню. Рассказ написан в драматическом, даже трагедийном стиле, в очень напряженном ритме. Краткое содержание: мать идет мстить помещику за поруганную честь своей дочери. Природа сочувствует ей и разделяет ее праведный гнев — деревья шумят, наклоняют к ней свои верхушки, как бы подталкивая ее к цели.

Константин Сергеевич одобрил и это мое чтение, отметив, что внутренняя линия моего действия правильна и эмоциональна, но прибавил: «Нельзя слушателя держать все время в таком нервно-напряженном состоянии, надо давать ему отдушины; для этого нужно определить главные, более важные куски и второстепенные, и на второстепенных смягчать напряженность, давая передышку слушателю, а на кульминации отрывка поднять эмоциональность и ритм до предела».

В дальнейшем я поняла, что он, не употребляя терминологии, говорил о перспективе пьесы и роли.


Еще раз выразив свое одобрение, Константин Сергеевич предложил мне, кроме ведения занятий по мастерству актера, работать со студийцами и над художественным чтением, конечно, под руководством Зинаиды Сергеевны и его самого.

Проект программы новой студии

Незадолго до открытия студии Константин Сергеевич собрал нас для того, чтобы познакомить с ее программой.

Свою последнюю студию Станиславский считал не обычным учебным заведением, а экспериментальной мастерской. Занимающаяся здесь молодежь должна была не только помочь ему выработать наиболее эффективный способ обучения актера, но и впоследствии передать полученные знания другим.

54

Станиславский подчеркивал, что актер является проводником новых мыслей, передовых идей. Поэтому для Станиславского-педагога никогда не существовало резко выраженного разграничения между профессиональной и нравственной сторонами воспитания актера — он считал их взаимозависимыми.

Но в нашем случае, в связи с особенно ответственными задачами, которые предстояло выполнить выпускникам студии, Станиславский с большей, чем когда-либо, остротой подчеркивал необходимость для студийцев воспитывать в себе высокие моральные, этические качества.

— Раз мы начинаем это новое дело, — говорил Константин Сергеевич, — надо держать дисциплину, не щадить тех, кто ее нарушает — иначе ржавчина пойдет дальше. Стоит допустить хоть одно пятнышко — и все кончено. Пусть студийцы поймут, что все вместе они должны быть коллективным творцом. Нужна не прежняя военная дисциплина, а сознание, что «я не один»; если я нарушу дисциплину, это повредит общему делу. Надо, чтобы будущие актеры любили свое дело, держались за него, чтобы они поняли, что это их жизнь.

Учебная программа студии складывалась из отдельных дисциплин, главной из которых было, конечно, актерское мастерство.

Перед первым курсом Станиславский ставил задачу освоить элементы психотехники на различных упражнениях. К концу первого года обучения некоторые упражнения он развил в этюды. Константин Сергеевич считал абсолютно обоснованным стремление первокурсников поскорее начать играть. Пьесы, разумеется, им еще не по силам, но эта потребность вполне может быть удовлетворена работой над этюдами.

Станиславский придавал огромное значение работе начинающего актера над этюдами, поскольку считал ее переходной стадией к работе над пьесой. В пьесе актер воплощает замыслы драматурга и должен сделать текст автора своим, а в этюде он сам является драматургом и автором собственного текста.