Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

Владимир Михайлович Бехтерев — великий врач-психиатр, родился 20 января 1857 г. в селе Сорали Елабужского уезда Вятской губернии. Молодые врачи-психиатры, работающие в Набережных Челнах, организовали несколько лет назад «Бехтеревское общество врачей». А.Г. Комиссаров, являющийся одним из организаторов общества, опубликовал интересные данные о родословной рода Бехтеревых, который, по одной версии, поименован так от слова пехтерь — прожорливый и неповоротливый человек, по другой версии — от персидского слова бехтар, означающий «лучший». Им же проанализирована метрическая запись, констатирующая, что «таинство крещения состоялось 23 января 1857 г. при отце, матери и близких им людях». Опубликованные изыскания по истории рождения В.М. Бехтерева показывают, что молодым врачам отнюдь не безразлична история жизни выдающихся отечественных психиатров.

После окончания гимназии Бехтерев поступил в Медико-хирургическую академию в Петербурге, где в 24 года защитил докторскую диссертацию на тему «Опыт клинического исследования температуры тела при некоторых формах душевных заболеваний». В 1885 г. Бехтерев уезжает в Мюнхен, где знакомится с клиникой Бернарда фон Гудцена, трагически погибшего в 1886 г. при спасении душевнобольного короля Людвига II в Штарнбергском озере. В Вене он знакомится с работами Мейнерта.

В июле 1885 г. 28-летний Бехтерев назначается профессором и заведующим кафедрой психиатрии Казанского университета. В 1893 г. Бехтерев был приглашен на должность руководителя кафедры психиатрии и невропатологии Военно-медицинской академии Петербурга.

Ему принадлежит множество работ по гипнозу, нейрофизиологии, психиатрии.

22 декабря 1927 г. он был избран почетным председателем I Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров, а 24 декабря руководил его заседанием. Вечером того же дня Бехтерев был на спектакле в Большом театре, а в 23 ч 40 мин 24 декабря 1927 г. скончался, оставив собственную школу психиатров, в числе которых 70 профессоров.

Известна история о том, что за несколько дней до смерти он консультировал И.В. Сталина, которого назвал в кругу своих коллег «сухоруким параноиком».

В 2005 г. в ясный солнечный летний день в скверике напротив Городской психиатрической больницы г. Казани был открыт замечательный памятник Владимиру Михайловичу. Это популярное место отдыха студентов Медицинского университета Казани.

8 марта 1875 г. в семье земского врача Б.М. Ганнушкина родился сын Петр. В 9 лет маленький Петя поступил в мужскую гимназию, учился отлично и в 13 лет стал интересоваться характерами людей. В 1893 г. он поступил на медицинский факультет Московского университета. Уже после 3-го курса Петр Борисович избрал своей специальностью психиатрию, и начинал свою профессиональную карьеру под руководством выдающегося русского психиатра С.А. Суханова. На амбулаторных приемах Суханов часто вызывал Ганнушкина на состязание, чтобы поставить диагноз только по описанию статуса больного. После того как был собран

анамнез, коллеги сверяли свои диагнозы. В 1904 г. П.Б. Ганнушкин защитил докторскую диссертацию «Острая паранойя». В 1918 г. он был избран профессором кафедры психиатрии Московского университета, которую возглавлял 15 лет. В последующие годы он разрабатывал оригинальную отечественную концепцию малой психиатрии — учение о психопатиях, развитиях личности, пограничной психиатрии. Особое уважение и авторитет П.Б. Ганнушкин снискал как мастер амбулаторных приемов. Он учил врачей ставить диагнозы по едва заметным изменениям психики. Он принимал до 300 человек в неделю. Много раз на приемы к нему приходили вооруженные больные. «Он шел к ним вплотную, отбирал орудие, никогда этим не хвастался, считал это долгом психиатра и говорил, что если бы и погиб от рук душевнобольного, то умер бы на своем посту, и ничего особенного в этом не было бы». Он закончил писать свою выдающуюся книгу о психопатиях, когда был уже тяжело болен. Книга вышла в свет, когда ее автора не было уже в живых.

Возвращаясь к истории практической психиатрии и современному состоянию системы «не стеснения», мы убеждаемся, что и проблемы те же, и жизнь почти та же, но внимание к больным, их досугу и занятости заметно колеблется от одного десятилетия к другому, от одного психиатрического учреждения к другому. На 1001-й с. «Общей психопатологии» К. Ясперса мы читаем: «Больничная среда создает особого рода мир. Царящие в этом мире порядки определяют облик, который принимают в нем психические расстройства. Существует огромная разница между давними сельскими заведениями, где больные оставлялись наедине со своим внутренним миром, и гигантскими современными гигиеническими учреждениями, где, несмотря на идеальную чистоту и порядок, на долю больной души практически не остается свободного пространства» [79]. Почему так настойчиво и упорно психиатры прошлого и психиатры сегодняшнего дня ищут наилучшие и оптимальные условия содержания душевнобольных? Три столетия развития психиатрии убедили врачей в том, что больную душу нельзя лечить в бездушном пространстве. Только тогда, когда вся атмосфера лечебного заведения проникнута человеколюбием, состраданием, теплотой и уютом, возможен разговор врача с больной душой. И в этом смысле, в отличие от обычных больниц

, где лечится больное человеческое тело, где требуется, прежде всего, надлежащая чистота и стерильность многих помещений, в наших стационарах больного должен окружать не холод операционной, а уют домашнего холла и тепло семейного очага.

Введение в психиатрическую пропедевтику

Что нужно знать о первичном психиатрическом осмотре и беседе с больным? Без такого введения молодому врачу невозможно подступиться к основам общей психопатологии, ибо без мостика от обычной жизни, обычного общения с любым человеком к профессиональному общению врача-психиатра с больным невозможно дисциплинировать ум и настроить душу на волну понимания того, что, вообще-то, познается и понимается очень непросто.

Изучая, а затем описывая психический статус больного человека, первое, на что мы, психиатры, обращаем внимание, — на внешний вид пациента, его одежду, движения, выражение лица, на все то, что К. Ясперс описывал в качестве объективных симптомов больной душевной жизни или таких субъективных симптомов, к которым врач-психиатр имеет непосредственный доступ через то, что доступно восприятию — различным внешним проявлениям переживаемых человеком психических процессов.

С чего начинается знакомство с любым человеком, вдруг пришедшим в наш дом? С одежды. Она, как и некоторые другие признаки, подскажет, насколько соответствует физическому, психологическому и психическому статусу данного человека (возраст человека, его следование моде или пренебрежение ею).

В конце марта, когда снег тает, кругом непролазная грязь, от автобусной остановки медгородка идет молодой человек в безукоризненно отутюженном костюме, дорогой кожаной куртке, лакированных черных ботинках. Ступает осторожно, в трех местах подстилает под ноги припасенные заранее газеты. Перед очередной лужей останавливается, раскрывает портфель, достает газетку, подстилает на тротуар и только после этого ставит на нее ногу в лакированном башмаке.

Не только одежда, но и ее использование, манера одеваться, ходить, защищая одежду и обувь от грязи, напоминает современного «человека в футляре» и обязывает нас не пропустить черты ананкастной личности.

В кабинет влетает парень, широко размахивающий конечностями. Ворот рубахи разорван, пуговицы на куртке наполовину отсутствуют, брюки заляпаны грязью до верхней трети бедра. При разговоре слюна летит на четыре—пять метров.

Внешний вид, манера поведения очень похожи на проявления возбудимой аномалии личности, однако ни в коем случае нельзя только по особенностям одежды или поведения выносить диагностическое суждение. Но, как маленькие кусочки «общей мозаики», в которую затем превращается клиническое описание пациента, они должны занять подобающее им место. Наиболее информативными бывают особенности одежды демонстративных личностей или девушек с девиантными формами поведения.

Девочка 15 лет, примерно 175—180 см роста. Одежда: маленькая черненькая, необычной формы шляпка, тонкой работы кружевной шарфик, коричневая куртка из мягкой, очень дорогой кожи. Далее следует коричневая кожаная юбочка, чуть-чуть выступающая из-под курточки, не закрывающая, а, наоборот, открывающая и демонстрирующая стройные высокие ноги — своеобразная набедренная повязка. Завершают показ мод весеннего сезона сапоги-ботфорты, еще более подчеркивающие грациозность тела. Легкой походкой «от бедра» она плывет по кабинету, садится в кресло, после чего смотреть врачам в ее сторону становится небезопасно. Кожаная юбчонка сложилась в складочки, полностью обнажив место, от которого растут ноги.

А вот пример противоположного плана, где одежда тоже является показательным примером ее связи с чертами характера.

Девушка получила сильное нервное потрясение и проходила экспертизу как потерпевшая для выявления степени нанесения вреда здоровью. Она входит в кабинет, но впечатление, что в помещение вплывают ее огромные, наполненные страхом, болью и удивлением глаза. Среднего роста, худенькая. Гладко зачесанные волосы. Самовязанный шерстяной шарфик, прямого кроя коричневое демисезонное пальто. Старенькие, но хорошо начищенные, отечественного производства сапоги. Под пальто шерстяная кофточка с маленьким вырезом. На шее серебряная цепочка с маленьким янтарным кулончиком. Юбка средней длины, чуть выше колен, прямого покроя. Садится в кресло, тесно сдвинув ноги. Настолько тесно, что ноги кажутся приклеенными одна к другой по всей длине. Руки лежат на коленях, пальцы сжаты. Любой вопрос эксперта по поводу происшествия повергает ее в сильное смущение. Она опускает глаза, краснеет и тихим голосом пытается давать короткие односложные ответы. Весь ее внешний вид, все ее поведение говорит: «Проходите мимо, не задерживайтесь, не обращайте на меня внимания!»

Другой пример.

Мы видим дедушку 89 лет, ветерана войны. Высокий, подтянутый. Отутюженные брюки, начищенные до блеска старомодные черные туфли, белая рубашка, красиво повязанный галстук. Необычно аккуратно расчесанные редкие волосы. Дедушка постепенно уходит из жизни, забывая главные ее вехи. В этом последнем надземном пути он «теряет» большие «куски» памяти. Сосудистое слабоумие, будто подвальная крыса, разгрызло мешок, в котором были упакованы его переживания, события, поступки. Он уже слабо вспоминал имя дочери, но, судя по одежде, не потерял еще многого из своих привычек и воспитания. Бабуля сообщила, что

Смотрите также файлы

Предметная область Разработка онлайнплатформ для заказа и доставки еды из еды.docx

Лекции, напишите эссе Условия профессионального развития личности.docx

Темам 1618.docx

2. Теория коммуникации основные понятия, объект и предмет, междисциплинарный характер.docx

Установите соответствие между концепциями маркетинга и их характеристикой.pdf

Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

Введение в психиатрическую пропедевтику

Другой пример.

Смотрите также файлы

Информация

Списки файлов

Дополнительно