Файл: Экономика культуры Учебник.doc

В пользу положительного ответа на данный вопрос говорит наличие критериальных признаков общественного товара (несоперничество и неисключаемость) и нулевые предельные издержки производства, обеспечивающие возможность увеличения размеров пучка и выручку от его реализации без дополнительных затрат производителя. К отрицательному ответу склоняет тот факт, что неисключаемость здесь появляется лишь после покупки блага потребителем и, строго говоря, это совсем другая неисключаемость. Такая ситуация характерна для всех восприимчивых к новым технологиям производств на основе приобретенного патента или лицензии, когда число покупателей know how неограниченно и его владельцы не несут практического ущерба от приобщения к этому «знанию» других лиц. Теоретический анализ данного случая позволяет утверждать, что здесь имеет место обычное частное благо, отличающееся от других товаров и услуг лишь технологическим процессом, когда производится одновременно пучок частных благ, каждую единицу которого потребитель покупает индивидуально. И в этом смысле совершенно неважно, ограничены размеры пучка или нет.

В целом же, рассматривая совокупность общественных товаров и услуг в динамике, можно обнаружить, что некоторые из них под влиянием научного, технического и технологического прогресса, а также в результате развития институциональной среды способны в процессе эволюции утратить свойство неисключаемости, сохраняя при этом свойство несоперничества. Другие же демонстрируют и более радикальные возможности эволюции, обусловленные потерей сразу двух свойств общественного товара - неисключаемости и несоперничества в потреблении. Важно подчеркнуть, что и в первом, и во втором случаях результат одинаковый. Утрачивая одно или оба критериальных свойства, общественное благо превращается в пучок частных товаров и у слуг.

Подчеркнем еще раз, что в основе данного вывода лежит «строгий вариант» дефиниции общественных благ, связанный с выполнением двух критериальных условий одновременно - свойства несоперничества и неисключаемости в потреблении. Вместе с тем, ряд экономистов, как уже отмечалось, придерживается расширительной версии этих специфических товаров и услуг. Полагая, что указанные свойства могут проявляться в разной степени интенсивности четкой границы между частными и общественными парами не существует, они исходят из компромиссной возможности существования некоторых промежуточных видов товаров и услуг.

Так, кроме чисто общественных благ, «удовлетворяющих обоим условиям», или в иной версии, когда «оба свойства присущи в высокой степени», в специальной литературе, встречаются и своего рода «смысловые кентавры»: квазиобщественные товары, которые «хотя бы отчасти носят общественный характер»; смешанные общественные товары, когда «хотя бы одно из свойств выражено в умеренной степени», а также «блага, потребление которых полезно для общества». К сожалению, о строгости этих определений можно говорить лишь «в умеренной степени» и, наверное, только «отчасти».

В данном контексте и вся совокупность общественных товаров представляет собой достаточно размытое понятие, страдающее значительной неопределенностью и порождающее столь широкие и неоднозначные трактовки, что демаркация границ, отделяющих общественные блага от обычных товаров, становится почти нереальной. И очень часто имеет место содержательная подмена, когда общественные товары начинают «путать» с благами, полезными для общества, с товарами и услугами, которые не имеют вообще никаких особых свойств, кроме тех, что находятся в зоне государственных интересов.

Результатом такой подмены, собственно, и стало включение в группу общественных благ всех товаров и услуг, производимых в общественном секторе (расширительная версия). Именно таким образом «породнились» маяк и продукты национальной обороны. При этом понятно, что свет маяка действительно является общественным благом, потребляемым отдельными индивидуумами. А вот с национальной обороной вышла неувязка: такие продукты военного назначения, как отравляющие вещества, смертоносные вирусы, ядерные боеголовки или иные виды вооружений, непосредственно не потребляет ни один индивидуум, и ни в одну индивидуальную функцию полезности они не входят. То же самое можно сказать о достижениях фундаментальной науки. Трудно представить себе, что, скажем, уравнение Шредингера из квантовой механики, теорема Понтрягина-Куратовского из теории графов, модели Эрроу-Дебре и Маккензи из математической экономики могут быть предметом потребления отдельных людей и входить в их функции полезности.

Нам кажется, что истинной причиной перемещения этих благ в группу общественных товаров было отсутствие соответствующей ячейки в стандартной модели рынка. Именно таким не вполне «законным» образом продукты обороны и фундаментальной науки приобрели свойства неисключаемости и несоперничества, несмотря даже на неучастие индивидуумов в самом процессе потребления указанных благ. Более того, это превратилось в традицию, и национальная оборона наряду с маяком стала обычным примером общественного товара в учебниках по экономике. Вместе с тем сложившаяся традиция никак не уменьшает сомнений в корректности применения указанных свойств.

Для разъяснения этих сомнений вернемся вновь к определению общественных товаров. В связи с этим следует еще раз обратить внимание на то обстоятельство, что речь идет о двух особых свойствах потребления благ индивидуумами, о невозможности исключения кого-нибудь из потребления данного блага и об отсутствии соперничества за это благо. Подчеркнем в этой дефиниции сам факт потребления блага отдельными индивидуумами. Собственно об этом говорит и приведенное выше определение Самуэльсона, согласно которому общественный товар должен входить в две или более индивидуальные функции полезности, на это же обстоятельство указывает и определение Блауга, где речь идет об индивидуальном потреблении блага домохозяйствами.

Анализируя причины случившейся подмены, следует отметить главное: возникла она из-за предположения, что все потребности, включая заинтересованность государства в оружии массового уничтожения, должны сводиться к потребностям индивидуумов. Изменив этот исходный «угол зрения», можно допустить существование благ, которые потребляются исключительно государством. Они не входят ни в одну из индивидуальных функций полезности и в принципе не предназначены для индивидуального потребления. Именно к таким благам как раз и относятся большинство продуктов фундаментальной науки и национальной обороны^. Не имея индивидуальной полезности, они способны удовлетворять потребности общества как такового, т. е. обладают социальной полезностью. Поэтому будем называть их социальными благами. Кроме социальных благ введем еще несколько определений, предварив их небольшим комментарием.

Во-первых, нетрудно заметить, что в предыдущих размышлениях о специфических свойствах общественных благ были использованы, если можно так выразиться, характеристики «отрицания» — неисключаемость и несоперничество в потреблении. Во-вторых, строгий вариант дефиниции этих особых товаров и услуг предполагает наличие одновременно двух указанных свойств, побуждая к поиску общего критерия принадлежности блага к общественным товарам. В-третьих, выделив группу социальных благ и удалив их из традиционной версии общественных товаров, для обозначения благ, проявляющих свойства неисключае-мости и несоперничества в потреблении, целесообразно использовать какой-то иной термин.

Учитывая данные соображения, имеет смысл две «негативные» характеристики общественного блага объединить в одном «позитивном» свойстве коммуналъности^, понимая под ним одновременное проявление неисключаемости и несоперничества в потреблении. При этом товары и услуги, удовлетворяющие свойству коммунальности, будем называть в дальнейшем коммунальными благами. Приведем несколько иллюстративных примеров социального и коммунального блага.

Пример 4.9

Космическая связь — социальное благо. На заре своего существования данное благо имело лишь социальную полезность. Предназначалось оно для решения оборонных задач и использовалось исключительно государством. В этом своем качестве космическая связь не предназначалась для индивидуального потребления, не входила ни в одну из функций полезности индивидуумов и не имела никаких особых свойств, кроме исходной способности удовлетворять специфические потребности общества как такового. Существовавшая в потенции и «дремавшая» до поры до времени индивидуальная полезность космической связи оказалась выявленной много позже, в процессе эволюции данного блага, в результате достижений научно-технического прогресса и специальных действий государства, которые открыли технологические, экономические и правовые возможности для ее индивидуального использования. Собственно, благодаря этому и возник индивидуальный спрос на спутниковые телефоны, не «потянувший» за собой иных особых свойств. Обретенная индивидуальная полезность данного блага, а вместе с ней его делимость и возможность исключения индивидуумов из процесса потребления превратили услуги спутниковой связи в пучок частных благ.

Пример 4.10

Дорога на Гросглокнер - социальное благо. История этой дороги на самую высокую вершину австрийских Альп началась в 1930-е гг., в период, когда «великая депрессия» тяжело ударила по экономике Австрии, вызвав серьезный спад производства и увеличение безработицы. Пытаясь остановить развивающийся кризис кейнсианскими методами, в надежде на рост производства и увеличение числа рабочих мест в результате повышения совокупного денежного спроса правительство этой страны приняло решение о финансировании «общественных работ». В их список попало и строительство дороги на Гросглокнер, нужды в которой у австрийцев в то время не было. Именно так было создано социальное благо, не имеющее индивидуальной полезности, но способное удовлетворить специфические потребности общества как такового, связанные с «лечением» больной экономики.

Пример 4.11

Дорога на Гросглокнер — коммунальное благо. Продолжая предыдущий пример, заметим, что спустя несколько лет положение изменилось. Перед войной дорога на Гросглокнер стала выполнять свою естественную работу. В новой ситуации, когда отдельные индивидуумы стали пользоваться дорогой, проезд по ней превратился в коммунальное благо, когда никто не мог быть исключен из числа его потребителей и никто не испытывал соперничества в использовании этого блага. При этом издержки, связанные с содержанием дороги, по-прежнему финансировало государство, продолжающее производить теперь уже общественный товар. В итоге, исчерпав кейнсианский потенциал и утратив тем самым исходную социальную полезность, это благо перешло на следующую фазу своей эволюции, где, обретя вместе с индивидуальной полезностью и свойство коммунальности, трансформировалось в коммунальное благо.

Пример 4.12

Дорога на Гросглокнер — пучок частных благ. Завершая рассказ об уникальной высокогорной дороге, обратим внимание на заключительную фазу в эволюции этого исходно социального блага, преврати фазе своего развития в коммунальное благо. Третья фаза началась уже после Второй мировой войны, в конце 1950-х гг., когда в поисках средств на ремонт и содержание этой привлекательной для туристов трассы австрийские власти ввели плату за проезд по данной дороге. Именно тогда на последнем участке пути к вершине Гросглокнер были установлены специальные турникеты, где и по сей день взимается соответствующая плата. Преодолев таким образом свойство коммунальности и превратив общественный товар в пучок частных услуг, государство обеспечило следующую трансформацию, в соответствии с которой коммунальное благо эволюционировало уже в частное благо, обладающее лишь индивидуальной полезностью. Этим, собственно, и завершается заинтересовавшая нас экономическая история дороги на Гросглокнер.

Мы еще не раз вернемся к группе социальных благ, не потребляемых отдельными индивидуумами и обладающих лишь социальной полезностью. Здесь же следует подчеркнуть, что имеющее место традиционное объединение этих специфических благ с коммунальными товарами^ является следствием весьма распространенного заблуждения. Речь идет о типичной ошибке, связанной с необоснованным отождествлением процесса потребления социального блага, в котором отдельные индивидуумы не участвуют, с его последствиями, затрагивающими всех членов общества. Этот тезис заслуживает специального обсуждения.

4.4

Особенности результатов потребления. Описывая модель рынка в смешанной экономике, где одновременно действуют индивидуальные субъекты с присущими им потребностями и государство с его специфическими интересами, не выявляемыми рыночным путем, надо сделать следующий принципиальный вывод. Для удовлетворения потребностей отдельных индивидуумов и государства, действующего от имени общества, должны производиться и быть доступными блага, потребление которых порождает два качественно разных эффекта.

Выделим вначале хорошо изученный эффект, возникающий в процессе потребления блага отдельными индивидуумами, — индивидуальный потребительский эффект, традиционно измеряемый их «удовольствием». Ничего другого, в сущности, экономическая теория никогда и не предлагала, ибо она всегда опиралась на известную гипотезу о том, что любой полезный результат может быть представлен в виде некоторой функции индивидуальных потребительских эффектов. Констатируя ограниченность зоны действия подобной гипотезы, мы должны признать одновременно возможность существования и такого результата потребления, который не может быть сведен к указанной функции.