Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

---

Случай 16. Эпилепсия, сопряженная с убийством семьи

Эпилептическая болезнь

Эпилептическая болезнь — пожалуй, наиболее разработанная, известная и ти­пичная нозологическая единица, имеющая, как пишут ученые, экзогенно-эндо­генное происхождение. Начиная со студенческой скамьи, нам известны типич­ные признаки эпилептической личности, замечательно описанные Ф.М. Досто­евским, проведшим в своих романах тщательный феноменологический анализ заболевания, т.е. именно то, что В.Х. Кандинский сделал в монографии «О псев­догаллюцинациях». После развода с неврологами по поводу эпилепсии на нашу долю остались эпилептические психозы, включая и сумерки, выраженные изме­нения личности и эпилептическое слабоумие. Как все это выглядит в жизни, в историях болезни наших пациентов, в их судьбах и их поступках?

Случай 16. Эпилепсия, сопряженная с убийством семьи

К. Юрий, 1958г. рождения.

Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Родился в сельской мест­ности, в семье рабочих 5-м из 10 детей. Воспитывался в тяжелых материально-бытовых условиях. В детстве рос и развивался без особенностей. Из перенесенных заболеваний от­мечает детские инфекции, в 6-летнем возрасте перенес травму головы без потери созна­ния; длительное время страдал энурезом. По характеру формировался легко возбудимым, не­уравновешенным.

(Заметим между строк о формировании личности с явно возбудимыми, эпи- лептоидными чертами.)

Обучение в школе начал своевременно, учился удовлетворительно. Начиная с 1971 г. (в возрасте 13 лет) появились судорожные припадки с частотой 1—2 раза в месяц, затем, несмотря на проводимое лечение, они стали учащаться, протекали серийно, наблюдались эпилептические статусы. С появлением припадков снизилась успеваемость, стал неуравнове­шенным, повышенно возбудимым, злобным, склонным к истерическим реакциям.

(Отметим быстрое нарастание изменений личности эпилептического харак­тера.)

Окончил 10 классов. Работал сапожником, киномехаником. Подолгу нигде не задерживал­ся, так как характеризовался как грубый, неуравновешенный, часто нарушающий трудовую

дисциплину. С1983—1986 гг. неоднократно помещался в психиатрическую больницу, так как отмечались эмоциональная неустойчивость, склонность к неадекватным аффективным реак­циям, постоянные конфликты с окружающими. В 1987 г. женился на женщине Ирине, имею­щей ребенка. Вначале взаимоотношения были хорошие, но в дальнейшем возникали частые конфликты, в основном из-за денег, которые жена требовала у него на различные нужды. 25.11.87г. убил жену и ее сына. Было заведено уголовное дело, в связи с сомнениями в психи­ческой полноценности направлен на судебно-психиатрическую экспертизу, которую проходил в РПБ М3 РТ, но полностью следственные вопросы не были решены и была назначена повторная СПЭ, которую проводили в ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.

---

Согласно материалам уголовного дела, между К. и их соседями по квартире часто воз­никали ссоры, во время одной из них Юрий из хулиганских побуждений избил соседа А., причинив ему легкие телесные повреждения. В связи с этим был назначен товарищеский суд на 27.11.87г. В дальнейшем К. Ирина продолжала конфликтовать со своим мужем из- за денег. В середине ноября 1987 г. она стала требовать у него денег для покупки вещей и поездки для этой цели в г. Москву. У К. их не было и он пытался одолжить их у родст­венников, знакомых и малознакомых лиц (что вызывало у них удивление), однако ему ник­то не давал, чем была недовольна Ирина, она ссорилась с испытуемым, проявляла агрес­сию, продолжала настаивать на своем. Хмурый он приходил к своим родителям, говорил, что без денег ему нельзя возвращаться домой. Родители обоих супругов знали о предстоя­щей поездке Ирины в Москву за покупками. 25.11.87г. К. Юрий написал заявление о пре­доставлении отпуска за свой счет по состоянию здоровья с 26.11 по 26.12.87г. Для подачи заявления он пытался пройти на территорию предприятия, минуя пропускную, при этом держал на руках ребенка, вел себя «грубо, нагло». 25.11.87г. К. с сыном был у своих роди­телей. Свидетель Т. показала, что вечером того дня она заходила к К. Ирине, которая сказала, что муж ушел одолжить денег для поездки в Москву. Согласно показаниям, вече­ром 25.11.87 г. между супругами К. произошла ссора, при этом К. Ирина несколько раз ударила рукой по лицу Юрия, поцарапала его. Свидетелей дальнейшей ссоры нет, так как соседка не ночевала дома. 26.11.87г, она видела дома одного Юрия, который сообщил, что жена и сын в больнице. Из показаний участкового инспектора, работников ЖЭКа видно, что 25.11.87 г. они видели К. Юрия взбудораженным, исцарапанным, он пояснял, что его жена в больнице. В последующие дни он разговаривал по телефону с родителями, ночевал у них, говорил о том, что сдал белье в прачечную. Об исчезновении жены и сына К. спокой­но сообщил своим знакомым, ходил с ними в кино, при визите 03.12.87 г. выглядел болез­ненным. В первых числах декабря 1987г. рабочие видели К. на стройке возле скважин, где впоследствии были найдены трупы, он интересовался ходом работ. 02.12.87г. Юрий зво­нил в милицию, при этом говорил невнятно, не назвал паспортных данных, адреса (из по­казаний дежурного диспетчера). 03.12.87г. на строящемся объекте в шурфе глубиной 9м были найдены трупы женщины и ребенка с признаками насильственной смерти.

---

04.12.87       г. К. Ю.Е. обратился в ПНД, при эдюм указано, что он подавлен, жалуется на учащение приступов, бессонницу, которые связывает с уходом жены. 04.12.87 г. он был задержан РОВД и, будучи допрошенным в этот же день, отрицал причастность к содеян­ному, заявлял, что дома не ночевал, а когда пришел в квартиру, жены и сына не было. В показаниях от 8,9.12.87 г. Юрий также отрицал содеянное, заявлял, что обнаружил исчезновение жены 27.11.87 г., никому об этом не говорил, так как «не считал нужным», сообщил, что вещи сдал в прачечную без квитанции. 10.12.87 г. он признался в убийстве жены и сына в ночь с 25 на 26.11.87г., в показаниях 11.12—14.12.1987 г. он подробно сооб­щил о конфликтной семейной обстановке, об избиении его женой в день правонарушения, об удушении им жены и сына капроновым шнуром, указывал, что в период совершения убийств ему «становилось плохо», он падал, через 40—50 мин приходил в себя и продолжал свои действия. Решив спрятать трупы в скважину, отнес их туда, предварительно надел на труп жены одежду и обувь, затем сжег шнурок, который использовал для их удушения, В последующем отнес белье в прачечную. При проверке показаний с выездом на место

преступления, при проведении видеозаписи воспроизведений своих действий на манекене, указаний места погребения трупов Юрий подробно, обстоятельно сообщил о своих дейст­виях, подтвердил свои прежние показания, письменно подтвердил добровольный характер своих признательных показаний. 14.12.87 г. ему было предъявлено обвинение в убийстве, он подписал его, признал свою вину. В показаниях от 14.12.87 г. он сообщил, что вину признает частично, «намерения убивать не было, все было как во сне», однако при этом подробно повторил свои предыдущие признательные показания, указывал, что на фоне скандалов в семье состояние его здоровья ухудшилось и он был вынужден попросить от­пуск за свой счет. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы от 04.12.87г. «в связи с обширными механическими повреждениями трупов посмертного характера, наличием странгуляционных борозд прижизненного характера можно предположить, что причиной смерти потерпевших является асфиксия от удавления петлей». В ходе дальней­ших следственных действий 24.12.87г. Юрий отказался от своих прежних показаний, за­являл, что жену и сына он не убивал, только вынес их трупы. Также он сообщил, что, вер­нувшись домой, он увидел с петлями на шее жену и сына, подумал, что жена задушила себя, указывал, что жена якобы говорила ему «о человеке». Заявлял, что, сбросив трупы в скважину, ждал убийцу. В дальнейшем Юрий сообщал и другие версии, то заявлял, что дал признательные показания добровольно, то указывал, что следователи «оказывали давление», «пугали электрическим стулом»...Как видно из акта стационарно судебно­психиатрической экспертизы, проведенной 25.01.88 г., при обследовании у испытуемого была выявлена органическая симптоматика, умеренные диффузные изменения биоэлект­рической деятельности головного мозга с тенденцией к пароксизмальным проявлениям по данным электроэнцефалограммы; при описании психического состояния указано, что ис­пытуемый спокоен, охотно сообщал о себе сведения, указывал, что припадки были в детс­тве, затем стал по делу защищаться, говорил, что любил жену и сына. Согласно заключе­нию стационарной СПЭК Казанской ПБ, Юрий обнаруживает признаки эпилептической болезни с редкими припадками, с изменениями личности, степень которых не достигает изменений, чтобы он не мог отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Входе дальнейшего следствия и судебного разбирательства испытуемый продолжал от­рицать содеянное. Заявлял, что только вынес трупы и бросил в скважину, «так как опа­сался, что его заподозрят в убийстве», уголовное дело было направлено на дополнительное расследование с необходимостью повторной стационарной судебно-психиатрической экс­пертизы. При обследовании в Институте им. В. П. Сербского было установлено, что со стороны внутренних органов патологических изменений не выявлено.

---

Неврологическое состояние: зрачки округлой формы, реакция их на свет снижена. Опре­деляется нистагм при крайних отведениях глазных яблок, недостаточность конвергенции. Сглажена правая носогубная складка. Язык отклонен вправо. Оживление сухожильных и пе­риостальных рефлексов. 04.07.89 г. выявлены умеренно выраженные изменения биоэлектри­ческой активности головного мозга общемозгового характера. Заключение невропатолога: «Органические изменения ЦНС неясного генеза с эписиндромом в анамнезе».

Психическое состояние: испытуемый в окружающем ориентирован формально. Счи­тает, что в институте должны доказать его непричастность к убийству. Контакту доступен, однако он носит малопродуктивный характер. В беседе вял, монотонен, хмур, медлителен, взгляд «тяжелый», временами неадекватно улыбается. Его речь замедленна, олигофренична, с уменьшительными суффиксами.

(В психическом статусе описываются признаки выраженного изменения личности по эпилептическому типу.)

Поставленные вопросы не всегда выслушивает, отвечает не по существу, фиксирован на сложившейся ситуации. Сведения о себе сообщает охотно, но крайне обстоятелен, вязок, ригиден, тугоподвижен, застревает на деталях, мелочах. Высказывания направле­ны на отрицания его вины, при этом стереотипно повторяет одни и те же фразы без

достаточного учета ситуации. Вместе с тем многие высказывания испытуемого неопре­деленны, своеобразны, непоследовательны, вычурны, склонен к символическому мышле­нию, бредовым интерпретациям окружающего. Стремится преподнести себя с лучшей стороны, подчеркивает разнообразный характер своих увлечений, при этом также про­является своеобразие мышления, его вычурность. Так, он сообщает о лечении повышенно­го внутричерепного давления путем погружения под воду, о его фантазировании под во­дой, о различных способах лечения болезней, заявляет врачу: «Мой мозг — экран, в нем мно­го произведено картин». Заявляет, что лечил психику жены, «занимался обороной». Жалоб на состояние своего здоровья не предъявляет, но указывает, что иногда мог уехать куда-то, блуждать по несколько дней, при этом, приходя в себя, не понимал, как сюда по­пал. Испытуемый отрицает, что убил жену и сына, настаивает на версии, что их убил отец жены, однако объяснить, почему отец мог это сделать, не может. Утверждает, что только отнес трупы к скважине и бросил их. В крайне «обнаженной» форме расска­зывает о своих «манипуляциях» с трупами, без всякой эмоциональной реакции, говорит о позе потерпевшей, в которой он ее будто бы застал по возвращении домой («ее ноги были разведены для оплодотворения»). Путано, противоречиво, нелепо, без учета объек­тивных данных объясняет непоследовательность своих показаний в ходе следствия, заяв­ляет, что ждал дома убийцу, ибо знает из книг, что убийца возвращается на место пре­ступления. Иногда заявляет, что плохо помнит обстоятельства случившегося, потому что «было плохо», «был в беспамятстве», однако наличие припадков в этот период отри­цает, стремится заверить врача, что излечился от припадков, без учета ситуации на­стаивает, чтобы в его истории болезни был отражен тот факт, что в детстве у него был испуг. Также противоречиво, подробно описывает свои действия при сбрасывании трупов в скважину, всякий раз поправляет врача, что он «не бросил трупы, а опустил». На вопрос о причине сбрасывания трупов в скважину сделал разные заявления: то говорил, что боялся их оставить дома, то утверждал, что «в тепле трупы быстро разложились», затем стал заявлять, что бросил их туда «из-за грехов Ирины», «она гулящая», а «ребе­нок тоже был грязным». Вместе с тем постоянно в устной и письменной форме с массой уменьшительных суффиксов, со слащавостью сообщает о любви к потерпевшим, пишет стихи примитивного, нелепого содержания на эту тему. Однажды спросил врача о том, может ли в одном человеке «совмещаться добро и зло», и, получив утвердительный от­вет, сказал: «значит это про Ирину». В отделении удерживался с трудом. Настроение было сниженным, держался обособленно, был хмур, задумчив, временами озлоблен. К пер­соналу был навязчив,

---