Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

Из анамнеза (со слов мужа): закончила педучилище в Елабуге и педагогический институт в Казани. На пенсии с 56лет. Нарушение памяти отмечает в течение последнего года, стала забывчивой, не могла найти вещи, которые сама же убирала. Но дома все делала, ходила в магазины, готовила. В августе 1988 г. не стала оставаться одна дома, везде ходила с мужем, говорила, что одной ей страшно. В октябре резко изменилась, не могла заниматься домашними делами, не следила за собой, стала часто есть, говорила, что голодна. В конце ноября вытащила из печки горячие угли, сложила их в плошку, собиралась есть, перестала спать ночами, складывала вещи в узлы, куда-то стремилась, говорила «нелепости».

Имеет 3 сыновей, 4-й погиб в 1977 г. в автокатастрофе. Одна из 8 сестер больной умерла,

«такой же слабоумной стала». Другая из сестер дважды поступала в ПНД.

(Оценивая полученные данные объективного анамнеза, следует прежде всего обратить внимание на наследственную отягощенность — у двух сестер были психические заболевания, причем у одной — слабоумие, а у второй диагноз неизвестен. Вторая особенность анамнеза, данного мужем, — значительное расхождение в оценке времени появления нарушений памяти. Субъективно больная отмечала нарушения памяти за пять-шесть лет до госпитализации, со слов же мужа - только в последний год. О чем же это говорит? Объективные проявления амнезии скрывались внешне упорядоченным поведением в первые годы болезни и оставались для мужа незначимыми.)

Находилась на стационарном лечении с 30.11.88 г. по 03.01.89 г. В стационаре при поступлении отмечался следующий психический статус: эмоционально лабильна, войдя в кабинет, расплакалась, говорит о каких-то деньгах, которые пропали. Текущую дату не знает. Где находится? — «В институте или техникуме». Врача называет делопроизводителем или учеником. Сколько времени здесь находится — «да как вызвали, так сразу и приехала».

(Итак, с первых строчек прочтения психического состояния, описанного при поступлении больной, мы фиксируем дезориентировку во времени, месте пребывания, окружающей обстановке. В собственной личности ориентирована верно, о чем имеется упоминание впоследствии.)

Считает, что все находящиеся здесь люди — учителя. Правильно написала свои Ф.И.О. Говорит, что работала она директором школы — «С Нового года на пенсии». Правильно назвала домашний адрес, но не смогла вспомнить имена сыновей, их возраст. «Они рождались каждые 2 мес.». Не знает, когда была Великая Отечественная война, революция — «Да ведь это не каждый теперь знает». 7 ноября — «конец всей работы», 1 мая — «первый шаг Советской власти». 100— 7=106. На вопрос, не в больнице ли она находится, отвечает отрицательно.

Психический статус в стационаре в динамике: приведена в сопровождении персонала. По приглашению села на стул. Дезориентирована в месте и времени, себя называет правильно, возраст не знает. По просьбе написала правильно свои Ф.И.О., но долго сосредотачивалась, почерк изменен, буквы неровные.

(Отмечается не только амнестическая дезориентировка, но нарушения почерка, что именуется аграфией; в сочетании с элементами апраксии, акалькулии дает основание предполагать наличие болезни Альцгеймера.)

Не может вспомнить имя мужа, затем сказала — Степан. Не могла вспомнить имена сыновей. Говорит, что живет она в пос. Татарстан, на улице Калинина. Революция была в 1919 г., война — «это каждый знает, началась 25 мая, закончилась в январе». С трудом вспомнила, что преподавала русский язык. Не знает, кто такой Александр Сергеевич. На вопрос — кто такой Пушкин, ответила — «это уж каждый с детства знает». 2x2=4; 2x3=6; 6x7=9. Часто отвечает невпопад, теряет мысль. На лице почти постоянная улыбка. Критики к своему состоянию нет.

(Отсутствие критики и неадекватный эмоциональный фон также более типичны для тотальной пресенильной деменции, чем для сосудистого слабоумия.)

Но сказала «Вы наверное меня за ненормальную принимаете, но ведь правильно рассказываю». В лице врача, с которым увиделась впервые, узнала знакомого, с которым встречалась «раза два». Врачи констатировали в своем заключении ВКК: учитывая постоянное нарушение памяти в течение последнего года, утрату трудовых навыков и навыков самообслуживания в течение последних 2—3 мес., отдельные нарушения (считает, что года 2 назад вышла на пенсию, что находится на совещании педагогов); резкое снижение памяти в течение последнего месяца, прогрессирующее слабоумие, можно думать о болезни Альцгеймера. Рекомендовано общеукрепляющее лечение, транквилизаторы, что и было проведено. Повторно госпитализирована в женское отделение ПНД 23.01.90 г. и находилась на стационарном лечении с 23.01.90 г. по 05.03.90 г. В психическом статусе: дезориентирована в месте и времени. В контакт вступает. Сенситивна, плачет, говорит, что она стала козлом, ничего не знает, ничего не помнит. Себя называет правильно, год рождения — 1921 г. Возраст назвать не может, «уже много, сейчас уже 1922 год». Отвечает, что мужа зовут Павел, отчество его не знает, «Да я и не зову его по отчеству». Говорит, что у нее 2 дочери и 2 сына (на самом деле 3 сына), имена их вспомнить не смогла. Отвечает, что спит очень хорошо, страхов не бывает, что сейчас она находится дома, но никого из окружающих не знает. Выходя из ординаторской, вновь заплакала, «домой мне нужно, у меня же маленький ребенок плачет».

(Ничего принципиально нового в психическом состоянии не возникло - та же амнестическая дезориентировка, грубое снижение памяти и интеллекта.)

Через три месяца вновь попадает в стационар. Находилась на стационарном лечении с 05.06.90г. по 13.07.90г.

В психическом статусе: контакт формальный, ориентировка во времени и пространстве нарушена. Медсестру назвала своей родной сестрой. Близких не узнает. Ориентировка в окружающем, собственной личности нарушена. «Мне 22 года, а мужу 44 года». Эмоционально лабильна. Беспрестанно плачет. Память частично сохранена только на прошлое. Суицидальные мысли не высказывает. Суждения примитивные, алогичные, критики нет. Диагноз: болезнь Альцгеймера (психический статус застыл, повторяет предыдущий). После выписки находилась дома в течение 3 мес., за это время несколько раз уходила из дома в неизвестном направлении, родственниками находилась в случайных местах.

Четвертая госпитализация была связана с грубыми нарушениями поведения, уходами и бродяжничаньем.

Находилась на стационарном лечении с 23.10.90 по 28.12.90 г. При поступлении: дезориентирована во времени, месте и окружающей обстановке: не знает число, месяц, год, как зовут мужа, сколькой ей лет. Многоречива, сама отмечает, что резко ослабла память. Уход из дома объяснить не может: «очнусь где-нибудь и не могу понять, как тут оказалась». В отделении беспокойна, на месте не удерживается, куда-то стремится. Продуктивному контакту недоступна. Высказывания неясные: кричит, плачет. В окружающем дезориентирована. В дальнейшем стала несколько спокойнее, ничем себя не проявляла. Активной психопродукции нет. Память грубо снижена. Дезориентирована, ночной сон достаточный. Постоянно ходит, ищет что-то. На всех смотрит удивленно. Критики к своему состоянию нет.

(Психический статус претерпел динамику в худшую сторону. Уже объективно в стационаре регистрируются нарушения поведения, бесцельное хождение по отделению, апраксия, элементы растерянности и беспомощности, беспокойство.)

После выписки в течение полугода находилась дома, в связи с грубым нарушением поведения была вновь госпитализирована и находилась на стационарном лечении с 25.06.91 г. по 11.07.91 г. Психический статус: двигательно спокойна, не ориентирована, речь не по существу, повторяет слова окружающих. Не может назвать сколько у нее рук («много»). Не может назвать предметы. В отделении постоянно в движении, бесцельно бродит по отделению, заходит во все палаты, берет чужие вещи, на замечания не реагирует. Неряшлива, за собой не следит, от нее исходит запах мочи. Не может найти свою палату, койку. Обманов восприятий и бредовой продукции не выявляет. К пребыванию в отделении безразлична. Кушает и спит достаточно.

(Наблюдается дальнейшая отрицательная динамика, причем именно в объективно-познаваемой части симптоматологии. Грубо нарушено поведение, выраженная апраксия, амнестическая афазия и дезориентировка, появляется запах мочи и др., неряшливость, т.е. нарастают грубые негативные изменения личности, слабоумие приближается к маразматической стадии.)

Последняя госпитализация ничего нового в психическое состояние не добавила. Находилась на стационарном лечении с 05.02.92 по 10.04.92 г. Психический статус: двигательно спокойна, на лице неадекватная улыбка. В окружающей обстановке и времени дезориентирована. Возраст, свой год рождения не знает, не может сказать, где и с кем живет. Память всех видов резко снижена. В отделении время в основном проводит в постели. Временами бродит, идет к двери, перекладывает вещи с кровати на кровать. Продуктивному контакту не доступна. На вопросы отвечает невпопад. Не может назвать показываемые предметы. Не знает их назначение. Обманов восприятий и бредовой продукции не обнаруживает. Кушает и спит достаточно. Себя не обслуживает, неопрятна. Вскоре после этой последней госпитализации больная умерла при явлениях распада психической деятельности.

Анализируя данный случай, особенно в сравнении с предыдущим, мы отмечаем более длительное, но неуклонно прогрессирующее нарастание тотального слабоумия с ранним появлением феноменов апраксии, аграфии, амнезии и амнестической афазии. Никаких бурных всплесков болезни не было, разум угасал медленно, словно по специально вложенной программе. Вот такая запрограммированность, заданность, неуклонность наступления деменции — самый частый вариант развития болезни Альцгеймера. Словно грозные, медленные шаги каменного командора, приближается трагический финал. При сосудистом же слабоумии клиническая картина более живая, подвижная, с сюрпризами, с резкими ухудшениями, временными послаблениями, сохранением на довольно поздних этапах критики к своему состоянию. Мы говорим лишь о клинико-патологической картине болезни Альцгеймера, в том числе и потому, что гистологический анализ вещества мозга с достоверной установкой типичных изменений в веществе мозга, проводится далеко не всегда и во многих случаях практическому врачу- психиатру

, даже после смерти пациента, приходится довольствоваться приблизительными описаниями патологоанатома, вроде того, как «сильно прилипает вещество мозга к ножу патологоанатома». Знать же клиническую картину необходимо всем без исключения, ибо любые параклинические методы (как это и было в предыдущем случае) могут представить ошибочное заключение.

Смотрите также файлы

Предметная область Разработка онлайнплатформ для заказа и доставки еды из еды.docx

Лекции, напишите эссе Условия профессионального развития личности.docx

Темам 1618.docx

2. Теория коммуникации основные понятия, объект и предмет, междисциплинарный характер.docx

Установите соответствие между концепциями маркетинга и их характеристикой.pdf

Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

Смотрите также файлы

Информация

Списки файлов

Дополнительно