Файл: ИСТОРИЯ БАЛЕТА.doc

В 1834 году Гюллень-Сор сочинила и поставила на сцене Большого театра балет «Розальба, или Маскарад», использовав для него музыку Россини и Обера. Спектакль сопровождался шумным успехом благодаря новому решению сюжета и новому построению танцев, опиравшихся на содержательную музыку.

Действующие лица здесь уже не олицетворяли отдельные страсти, а являлись живыми людьми с их разнообразными психологическими переживаниями. В этом балете главным было не столкновение героев и не их физические действия, как это часто бывало раньше, а их внутренние переживания. Соответственно с этими нововведениями был значительно изменён и хореографический рисунок. Крикливые акробатические трюки уступили место более простому, но зато более «певучему» танцу. Критика заметила и приветствовала это новшество в балете, выразив предположение, что Гюллень воспользовалась в своей работе принципами только что появившегося в Париже романтического танца.

Создателем его были итальянский танцовщик и балетмейстер Филипп Тальони (С-2) и его дочь Мария. Мария Тальони (1804 – 1884) (С-3), учившаяся в школе Большой парижской оперы, обладала большим свободным прыжком, необычайным баллоном (способность парить в воздухе), хорошей устойчивостью, крепкими «пальцами» и природной непринуждённой грацией. Вместе с тем её внешние данные были крайне невыгодными. У Тальони были мелкие черты лица, делавшие её старообразной, чрезвычайно длинные руки и заметно сутулая спина, которая дала повод подругам по школе называть её «маленькой горбуньей». Необходимыми в то время качествами танцовщицы акробатической техники и энергичной манерой исполнения танца – она не обладала. Помимо этого, Тальони была совершенно беспомощна как актриса. Естественно, что, когда по окончании школы в 1822 году Мария Тальони дебютировала в Вене, а затем выступала в 1824 году в Париже в театре у Сен-Мартенских ворот, она не обратила на себя особого внимания публики.

После выступления в Штутгарте в 1827 году Филипп и Мария Тальони снова появились в Париже, и Мария со средним успехом дебютировала в Большой опере. Тогда её отец, упорно добивавшийся признания своей дочери, стал создавать для неё особый танец исходя из сильных сторон её дарования. Он сделал танец воздушнее, построив его главным образом на тех движениях, которые были особенно выгодны для Марии (на затяжных прыжках, аттитюдах и арабесках). Изменения в танце повлекли за собой и изменения в костюме. Танцевальное платье с высокой, широкой талией и соответственно удлиненной узкой юбкой, оканчивавшейся на середине голени, была заменена корсажем очень узкой талией и значительно укороченной широкой двойной юбкой. Верхняя юбка имела разрез спереди. Этот новый костюм придавал воздушность танцу и был ближе к существовавшей тогда моде. Обилие мелких украшений – бантиков, лент, галунов и разноцветных камней, утяжелявших общепринятое танцевальное платье того времени было отвергнуто, благодаря чему костюм приобрел простоту и лёгкость. Новый танец и новый костюм имели огромный успех в Англии в 1827 году, куда актриса выехала на гастроли. Тальони особенно понравилась публике в балете «Зефир и Флора» (С-4), не сходившем с английской сцены с 1813 года.

По возвращении в Париж в 1830 году Ф. Тальони и его дочь тщетно стремились устроиться на постоянную работу в Большой опере. Отчаявшись достигнуть чего-либо в этом отношении, они трижды и безрезультатно добивались приглашения в Петербург, соглашаясь работать там на любых условиях. Наконец, им был послан контракт из России, но они неожиданно были приняты в Большую парижскую оперу.

Вскоре после поступления Ф. Тальони в парижскую оперу его деятельным сотрудником стал поклонник таланта его дочери – первый тенор оперы Адольф Нурри, который создал либретто балета «Сильфида», построив его с тем расчетом, чтобы главный образ в спектакле соответствовал индивидуальным данным Марии Тальони (С-5). Он учел её хрупкую фигуру, редкую природную грациозность, женственную мягкость движений, скульптурность поз и исключительную лёгкость танца. Одновременно он принял во внимание слабые пантомимные данные танцовщицы и её ограниченную выразительность при сильно развитой танцевальности. Образ Сильфиды требовал от исполнительницы чарующего изящества поз, призрачность, невесомости движений и бесстрастия.

Содержание балета несложно. Герой произведения Джемс Рубен увлечён Сильфидой, которая олицетворяет свободу творческой фантазии. Ради того, чтобы обладать ею, он пренебрегает всеми жизненными благами, но когда с помощью мстительной колдуньи Мадж он, наконец, завладевает Сильфидой, её крылья опадают и она умирает. Наконец, осознав, что творческая фантазия, лишенная свободы, мертва, герой балета в финале сходит с ума (С-6).

«Сильфида» первый акт.

Сюжет «Сильфиды» - роман из жизни старой Шотландии. Место действия – гостиная шотландского фермерского дома, время – 1830 год. Комната просторная, с высоким потолком. Слева в огромном камине пылал огонь, громадный каменный дымоход поднимается к потолочным балкам. Дымоход украшен охотничьими трофеями – пестрыми чучелами птиц, пороховницами, кремневыми ружьями. В глубине комнаты лестница ведёт на второй этаж, на перила наброшен яркий клетчатый плед. На первой площадке лестницы находится высокое, суживающееся кверху окно, сквозь которое льются лучи восходящего солнца.

Наступает день свадьбы Джеймса Рубена, молодого шотландского крестьянина, живущего в доме своей матери. Жених спит беспокойным сном в кресле-качалке, придвинутом к камину. Он уже одет к свадебному торжеству в килт и шапочку с длинным пером. Тёмные волосы разметались по спинке кресла – он видит сон. События во сне происходят в той же комнате, и мы понимаем причины беспокойства героя. У его ног на полу сидит крылатая воздушная Сильфида, длинное белое платье, которое отчетливо выделяется на фоне яркой одежды жениха. С выражением тихого счастья она обводит взглядом комнату, а затем смотрит в лицо своему спящему возлюбленному.

Второй молодой крестьянин – Герн – спит в углу у камина. Не подозревает о том, что снится другу, он грезит об Эффи, невесте Джеймса, и своей утраченной любви.

Легко поднявшись, Сильфида кружит вокруг кресла. Томно глядя на спящего Джеймса, она движется по комнате с лёгкостью и грацией, которые заставляют предположить, что её крылья не просто деталь костюма. Джеймс следит за ней, поворачивая голову; он по-прежнему спит, но во сне ловит каждый жест гостьи. Существо из другого мира, теперь Сильфида кажется частью этой комнаты. Её улыбка – задумчивая улыбка обладательницы, она и прекрасна, и серьёзна, её лицо говорит, что её любовь существует не только во сне Джеймса. Если Джеймс ответит на её чувства, сон станет для неё явью.

Джеймс шевелиться во сне. Внезапно пробудившись, он видит перед собой Сильфиду и невольно тянется к ней. Испуганная реальностью, Сильфида ускользает, мчится к камину и исчезает в дыму тлеющих углей. Джеймс недоуменным жестом подносит руки ко лбу: а была ли Сильфида здесь вообще? Ничего, не понимая, он решает расспросить об этом Герна. Он бесцеремонно трясёт друга за плечо, пытаясь разбудить. Видел ли он прекрасное видение? Сколько же они проспали? Герн несколько смущён собственными сновидениями и готов признаться Джеймсу, что тоже грезит о прекрасной девушке, но вдруг понимает, что друг имеет в виду не свою невесту Эффи, а кого-то совсем другого. Герн удивлён.

Джеймс сердится на Герна за то, что тот так крепко заснул. Пытаясь собрать воедино разрозненные обрывки сна, Джеймс слышит шаги матери. Она выходит из другой комнаты вместе с Эффи. Увидев невесту, Джеймс смущается. Герн первым приветствует девушку. Юная красавица улыбается ему. Герн едва сдерживает себя, заворожённый её прелестью, и робко протягивает Эффи редкую птицу, подстреленную вчера на охоте. Эффи принимает подарок и тут же поворачивается к жениху. Она недоумевает: почему Джеймс так задумчив? Почему не приветствует её? Отогнав мысли о сновидении, Джеймс ласково целует и обнимает Эффи, при этом глядя поверх её плеча в сторону камина. Мать и Герн с любопытством наблюдают за Джеймсом.

Джеймс вновь целует невесту. Забавляясь собственной учтивостью, он целует ей руку и говорит о том, как давно ждал этого дня. Эффи чувствует, что он искренен с ней, - Джеймс вновь стал прежним. Поэтому она досадует, когда Герн тоже пытается поцеловать ей руку, и грозит ему пальцем. Джеймс понимает, что стал соперником другу, подшучивает над ним. Но Герн не расположен, шутить – он уходит, чтобы вновь предаться грёзам.

Мать Джеймса обнимает сына и Эффи. Влюблённые встают перед ней на колени; мать благословляет их и желает вечного счастья. Эффи и Джеймс смотрят в глаза друг другу; рядом с невестой Джеймс забывает свой сон.

Звучит оживлённая музыка, возвещая приход подружек Эффи. Молодые крестьянские девушки в пёстрых одеяниях окружают влюблённых и желают им удачи. Появляется Герн. Девушки посмеиваются над ним, уверенные, что он, в конце концов, выберет вместо Эффи одну из них. Несчастный Герн умоляет их о помощи: неужели ничего нельзя сделать, пока ещё не поздно? Девушки гонят его прочь, и показывают Эффи свадебные подарки: букеты свежесрезанных цветов, яркие ткани, простые украшения. Невеста довольна подарками: она примеряет украшения и набрасывает ткань через плечо.

Эффи с подружками не замечает, как Джеймс отходит в сторону и смотрит в камин. Герн с подозрением наблюдает за другом. Что с ним стряслось? Джеймс поворачивает голову и смотрит туда, где в последний раз видел Сильфиду. Затаив дыхание, он в изумлении пятится. Там кто-то есть! Он с надеждой простирает руки, но из темного угла появляется не Сильфида, а деревенская колдунья, старуха Мадж. Довольные девушки подбегают к ней. Старуха Мадж ковыляет по комнате, тяжело опираясь на кривую клюку. Её изорванная одежда грязна, редкие седые волосы свисают по бокам белого, как у призрака, лица. Зловеще похохатывая, она направляется прямо к Джеймсу, не сводя с него глаз. Его страх сменяется гневом. Джеймс гонит старуху прочь. Мадж съёживается, девушки возмущаются поведением Джеймса.

Жених отходит в сторону. Девушки уговаривают Мадж погадать им. Первой руку протягивает Эффи. Она спрашивает колдунью, будет ли она счастлива в браке. На самом деле Эффи не испытывает никаких сомнений и спрашивает просто потому, что так принято. Старуха Мадж кивает и усмехается: «Да, в браке ты будешь счастлива". Ободрённая этим ответом, Эффи задает следующий вопрос: любит ли ее Джеймс? Колдунья отвечает отрицательно, расплываясь в беззубой улыбке и зловеще хихикая. Схватив метлу, Джеймс гонит ведьму из комнаты.

Эффи, которую успокоила вспышка Джеймса, уверяет, что ничуть не сомневается в его любви и что старуха Мадж – известная лгунья. Поверив ей, Джеймс успокаивается. Он тоже не испытывает сомнений – до тех пор, пока смотрит в глаза Эффи.

Его мать отзывает Эффи в сторону: пришла пора переодеваться в свадебное платье. Мамаша Рубен смеётся над сыном, которому не хочется отпускать Эффи. Она берёт девушку за руку и ведёт её вместе с подружками вверх по лестнице. Эффи оглядывается на Джеймса, который ободряюще улыбается ей.

Но как только Джеймс остаётся в одиночестве, его вновь одолевают сомнения. Он никак не может забыть про свой сон, хотя и понимает, что это нелепо. По-настоящему он любит только Эффи. А если сон повторится? Что тогда? Существует ли такая девушка на самом деле? Задавая себе эти мучительные вопросы, он вдруг ощущает дуновение ветра. Джеймс оглядывается и видит в окне Сильфиду! Она прислонилась к оконной раме, сложив руки на груди; на её лице выражение печали, глаза опущены, она не желает встречаться с Джеймсом взглядом. Подойдя к окну, Джеймс спрашивает Сильфиду, почему она так печальна. Утром, прежде чем таинственно исчезнуть, Сильфида выглядела счастливой; что же могло её встревожить? Сильфида отвечает: она любит того, кто её не любит. Джеймс делает такое движение, словно хочет отойти, но Сильфида продолжает: этот человек должен знать, что она любит его. Это она являлась к нему во сне и всегда оберегала его. Герн, до сих пор мрачно сидевший возле камина, выходит из тёмного угла и вглядывается в сторону окна.

Джеймс напоминает Сильфиде, что ему сегодня предстоит жениться. Она знает об этом. Слёзы льются по её щекам. Она шепчет, что жизнь для неё кончена, ей суждено умереть, и пытается уйти. Джеймс больше не в силах хранить свою тайну. Опустившись перед Сильфидой на колени, он признаётся, что ни на миг не может забыть о ней; он пытался сделать это из любви к невесте, но не смог. Значит, их любовь взаимна!