Файл: Боккаччо Д. Декамерон.doc

о своей любви, порой целуя друг друга.

Случилось, что Пьетро не была хорошо знакома дорога, и они, будучи от

Рима милях в восьми, вместо того чтобы взять направо, поехали налево. Не

успели они проехать две мили, как увидели вблизи замок, откуда их

заприметили и тотчас же вышло до двенадцати вооруженных людей. Когда они

были уже близко от них, девушка увидела их и, громко крикнув: "Бежим,

Пьетро, на нас хотят напасть", - повернула, как сумела, к большому лесу,

крепко пришпорив коня и держась за луку седла, а конь, почувствовав уколы,

понес ее вскачь по лесу. Пьетро, смотревший более ей в лицо, чем на свой

путь, не заметил так же скоро, как она, прибытия вооруженных людей и пока,

еще не видя их, осматривался, откуда они явятся, был ими настигнут и

схвачен; велев ему сойти с лошади, они спросили его, кто он, и когда он

ответил, стали держать промеж себя совет и сказали: "Он из числа друзей

наших врагов, как иначе поступить нам с ним, как не отнять у него одежду и

коня и на позор Орсини повесить на одном из этих дубов?" Когда все сошлись

на этом решении, приказали Пьетро раздеться. Пока он раздевался, уже

предчувствуя свою беду, случилось, что засада человек из двадцати пяти,

выйдя внезапно, бросилась на этих людей с криком: "Смерть вам!" Захваченные

врасплох, они бросили Пьетро и занялись своей защитой, но, увидя, что их

меньше, чем нападающих, принялись бежать, а те за ними. Увидев это, Пьетро

тотчас же забрал свои вещи, вскочил на своего коня и бросился наутек изо

всей мочи по той дороге, по которой, он видел, помчалась девушка. Но он не

разбирал в лесу ни дороги, ни тропы, ни следов копыт; когда ему показалось,

что он вне возможности попасться в руки тех, кем был схвачен, и тех, кто

нападал на них, не находя своей милой и опечаленный более всякого другого,

он принялся плакать и бродить туда и сюда, крича по лесу. Но никто не

отвечал ему; он не осмеливался вернуться, а идя вперед, не знал, куда

выйдет; с другой стороны, у него был страх перед зверями, обычно живущими в

лесу, в одно и то же время и за себя и за девушку, и ему казалось, он уже

видит, что ее удавил медведь либо волк. Так шел бедный Пьетро целый день,

крича и зовя по лесу, иногда возвращаясь назад, тогда как полагал, что идет

вперед, от крика и плача, от страха и от долгой голодухи он так обессилел,

что не мог идти дальше. Увидев, что наступила ночь, и не зная, на что другое

решиться, он, набредя на высокий дуб, сошел с коня, привязал его к дереву, а

сам влез на него, чтобы не быть съеденным дикими зверями. Когда вскоре после

того взошла луна и погода стала ясная, Пьетро, из боязни свалиться, не

решался заснуть, хотя если бы на то и была у него возможность, печаль и

мысли об его милой не дозволили бы ему того; вот почему, вздыхая и плача и

проклиная свою судьбу, он бодрствовал.

Девушка, убежавшая, как мы сказали выше, не знала, куда ей направиться,

если не в сторону, куда по своей воле нес ее конь, и настолько углубилась в

лес, что не могла признать места, откуда попала в него; почему и она весь

день проплутала по глухой местности, не иначе, как то сделал Пьетро, то

выжидая, то подвигаясь, то плача и крича и печалясь о своем несчастье.

Наконец, видя, что Пьетро не приходит, уже под вечер напала на тропинку, по

которой и направился ее конь; проехав более двух миль, она заметила издали

домик, к которому устремилась с возможной поспешностью, и здесь нашла

человека преклонных лет с женой, также старухой. Как увидали они ее одну,

спросили: "Дочь моя, что делаешь ты в такой час, в таком месте,

одна-одинешенька?" Девушка отвечала, плача, что потеряла в лесу своих

товарищей и спросила далеко ли до Ананьи? Добрый человек ответил "Здесь не

дорога в Ананьи; до него более двенадцати миль". Сказала тогда девушка: "А

есть ли здесь селенья, где бы можно было пристать?" На это добрый человек

ответил: "Здесь поблизости нет ни одного, куда ты могла бы добраться за

день". Спросила тогда девушка: "Не будете ли вы столь добры, так как пойти в

другое место мне нельзя, приютить меня на эту ночь, бога ради?" Мужчина

ответил: "Дочь моя, если ты останешься у нас сегодня вечером, нам будет

приятно, но мы обязаны напомнить тебе, что в этих местах днем и ночью снуют

злые шайки друзей и недругов, нередко причиняющие нам много беспокойств и

большой урон; если бы на беду какая-нибудь из них зашла сюда, пока ты здесь,

и они увидели тебя, молодую и красивую, какова ты есть, они учинили бы тебе

неприятность и стыд, а мы не могли бы помочь тебе. Мы решили рассказать тебе

это, дабы потом, если бы такое случилось ты не сетовала на нас". Сообразив,

что час поздний, девушка, хотя и испуганная речами старика, сказала: "Коли

богу угодно, он спасет вас и меня от этого горя, а если бы оно со мной и

приключилось, то лучше быть истерзанной людьми, чем разорванной в лесах

зверями". Так сказав и сойдя с коня, она вступила в дом бедняка, поужинала с

ними скудно тем, что у них было, и затем как была одетая повалилась рядом с

ними на кровать, и не переставала вздыхать и плакать о своем несчастье и

судьбе Пьетро, относительно которого не знала, на что и надеяться, помимо

худого.

Уже около рассвета она услышала громкий топот приближавшихся людей;

почему она встала, вышла на большой двор, находившийся позади маленького

дома, и, увидав на одной стороне много сена, направилась к нему, чтобы

спрятаться, а тем людям, если б они пришли туда, не так-то легко было ее

доискаться. Едва успела она укрыться, как они, а была то большая шайка

злоумышленников, уже подошли к двери маленького домика, заставили отворить

себе и, вступив туда и найдя коня девушки со всей его упряжью, спросили, кто

тут. Добрый человек, не видя девушки, ответил: "Здесь нет никого, кроме нас,

а этот конь, от кого-то ушедший, вчера вечером прибежал к нам, мы и

поставили его у себя, чтобы волки его не съели". - "Он, стало быть,

пригодится нам, - сказал старший из шайки, - так как у него нет хозяина".

Затем они рассеялись по маленькому домику, а одна часть пошла во двор и

сложила с себя копья и щиты; случилось, что один из них, от нечего делать,

бросил свое копье в сено и чуть не убил скрывавшуюся там девушку, а она едва

не обнаружила себя, ибо копье так близко прошло около ее левой груди, что

острие разорвало ее одежды, почему она готова была громко крикнуть, полагая

себя раненой, но, вспомнив, где она, и придя в себя, промолчала. Шайка,

расположившаяся там и сям, нажарив себе кто козлятины, кто другого мяса,

поев и выпив, удалилась по своим делам, уведя с собою коня девушки. Когда

они несколько отошли, добрый человек принялся расспрашивать жену: "Что

сталось с нашей девушкой, что прибыла к нам вчера? Я не видал ее с тех пор,

как мы встали". Женщина отвечала, что не знает, и отправилась разыскивать

ее. Услыхав, что те ушли, девушка вылезла из сена, чему добрый человек очень

обрадовался, увидав, что она не попалась в руки тем людям, и, так как уже

рассветало, сказал ей: "Теперь рассветает, коли хочешь, мы проводим тебя до

замка, что здесь вблизи в пяти милях, там ты будешь в надежном месте, но

тебе придется идти пешком, потому что те негодяи, которые только что ушли

отсюда, увели твоего коня". Девушка помирилась с этим и попросила их, бога

ради, отвести ее в замок; потому, отправившись в путь, они прибыли туда в

половине третьего часа. Замок принадлежал одному из Орсини, по имени Лиелло

ди Кампо ди Фиоре, и случайно там находилась его жена, добрейшая и святая

женщина. Увидев девушку, она тотчас же признала ее, радостно встретила и

пожелала узнать по порядку, каким образом она здесь очутилась. Девушка все

ей рассказала. Женщина, которой знаком был и Пьетро, как друг ее мужа,

сильно печаловалась о случившемся и, услышав, где Пьетро схватили, решила,

что он убит. Потому она сказала девушке: "Так как тебе неизвестно, что

сталось с Пьетро, ты останешься со мною, пока мне не представится

возможность в безопасности доставить тебя в Рим".

Пьетро, опечаленный, как только можно себе представить, видел, сидя на

дубу, как в пору первого сна пришло волков с двадцать, которые, завидев его

коня, тотчас же обступили его. Почуяв их, он дернул головою, порвал узду и

хотел было бежать, но, не имея на то возможности, ибо его окружили, долгое

время отбивался зубами и копытами; наконец, его смяли, задушили и тотчас же

разорвали; наевшись, волки ушли, оставив одни кости. Пьетро, которому его

конь представлялся товарищем и опорой в его напастях, пал духом и вообразил

себе, что ему никогда и не выйти из этого леса. Уже день был близок, а он

чуть не умирал на дубе от холода, когда, постоянно озираясь кругом, заметил

впереди себя, может быть в расстоянии мили, большущий огонь; почему, лишь

только настал день, не без некоторого опасения спустившись с дуба, он пошел

в том направлении, пока не добрался до огня, а вокруг него увидел пастухов,

которые весело сидели за едой и, сжалившись над ним, приняли его. Поев и

отогревшись, он рассказал им о своем несчастий, каким образом он здесь

очутился один, и расспросил их, нет ли в этих местах деревни или замка, куда

бы он мог направиться. Пастухи сказали, что здесь милях в трех находится

замок Лиелло ди Кампо ди Фиоре, где в то время была и его жена; сильно

обрадовавшись тому, Пьетро попросил, чтобы кто-нибудь из них проводил его до

замка, что двое из них охотно и сделали. Прибыв туда и найдя кое-кого из

знакомых, Пьетро принялся измышлять средства, как поискать девушку в лесу,

когда его позвали к хозяйке; он тотчас же пошел к ней, и когда увидел с ней

Аньолеллу, никакая радость не могла сравниться с тою, которую он ощутил. Он

горел желанием броситься обнять ее, но не делал этого, стыдясь хозяйки; но

если он был радостен, то радость девушки была не меньше. Приняв его и сказав

ему привет и выслушав от него все, что с ним случилось, дама принялась

сильно упрекать его за то, что он намеревался сделать вопреки желанию своих

родственников. Усмотрев, однако, что он так уже настроен и девушке это по

сердцу, она сказала: "О чем мне хлопотать? Эти люди любят и знают друг

друга, оба они одинаково дружны с моим мужем, их желание честное; думается

мне, что так богу угодно, ибо одного он спас от виселицы, другую от копья,

обоих от диких зверей; поэтому так тому и быть". Обратясь к ним, она

сказала: "Если уж вы решили быть мужем и женой, то так угодно и мне, пусть

так и будет; свадьбу сыграем на счет Лиелло, а затем мировую между вами. И

вашими семьями я уже сумею уладить". Обрадованный Пьетро, еще более

радостная Аньолелла тут и помолвились, благородная дама устроила им

торжественную свадьбу, какую только можно было устроить в горах, и здесь они

сладостно вкусили от первых плодов своей любви. Несколько дней спустя дама,

а с нею и они, верхом, под надежной охраной, вернулись в Рим, где, найдя

родственников Пьетро в сильном негодовании за учиненное им, она примирила

его с ними, и он зажил с своей Аньолеллой в полном покое и удовольствии до

обоюдной старости.