Файл: Боккаччо Д. Декамерон.doc

моему мнению, мы теперь по ту сторону света, так это далеко".

И вот среди таких и подобных разговоров, еды и порки Ферондо продержали

почти десять месяцев, в течение которых аббат очень часто и удачливо посещал

красавицу и проводил счастливейшее в свете время. Но бывают несчастия -

женщина забеременела и, быстро заметив это, сказала о том аббату, вследствие

чего обоим показалось, что пора немедленно вернуть Ферондо от чистилища к

жизни, чтобы он к ней вернулся, а она бы ему сказала, что беременна от него.

И вот на следующую ночь аббат велел, чтобы, изменив голос, Ферондо окликнули

в его заключении и сказали: "Утешься, Ферондо, ибо богу угодно, чтобы ты

вернулся в мир; когда вернешься, у тебя будет сын от твоей жены, которого

вели назвать Бенедиктом, ибо молитвами твоего святого аббата и жены твоей и

из любви к св. Бенедикту господь дарует тебе эту милость". Услышав это,

Ферондо очень обрадовался и сказал: "Вот это мне нравится! Господь да

вознаградит за это господу богу, и аббату, и св. Бенедикту, и моей жене,

сырной, медовой, сытовой!" Велев дать ему в вине, которое ему посылал, того

порошка, но столько, чтобы дать ему проспать часа четыре, и, распорядясь

одеть его в его платье, аббат вместе с монахом втихомолку перенес его в

склеп, где он был погребен.

На другой день на рассвете Ферондо очнулся, увидел в щель окна свет,

которого не видал месяцев десять, и, так как ему показалось, что он жив, он

и начал кричать: "Отворите, отворите!", а сам так сильно упирался головой в

крышку склепа, что, сдвинув ее, - а ее легко было сдвинуть, - начал было ее

сворачивать. Когда монахи, отслужив утреню, побежали туда и признали голос

Ферондо и увидели его уже выходившим из гробницы, все, перепуганные

необычайным происшествием, пустились наутек и прибежали к аббату. Он,

притворившись, будто только что стоял на молитве, сказал: "Дети мои, не

страшитесь, возьмите крест и святой воды и пойдите за мной посмотреть, что

желает открыть нам божественное могущество". Так он и сделал. Ферондо,

совсем бледный, так как провел столько времени, не видав неба, уже вышел из

склепа; как завидел он аббата, так поспешил упасть ему в ноги и сказал:

"Отец мой, ваши молитвы, как было открыто мне, а также молитвы св. Бенедикта

и моей жены извлекли меня из мук чистилища и возвратили к жизни, за что я

прошу господа послать вам хороший год и счастливые дни, ныне и присно".

Аббат сказал: "Да восхвалено будет могущество божие. Итак, ступай, сын мой,

так как господь снова послал тебя сюда, и утешь свою жену, постоянно

пребывавшую в слезах с тех пор, как ты покинул эту жизнь, и будь отныне и

впредь другом и служителем господа". Сказал Ферондо: "Господин мой, так мне

и было сказано, дайте мне только все устроить, потому что, как увижу я ее,

зацелую, так я ее люблю".

Оставшись со своими монахами, аббат проявил великое изумление по поводу

этого случая и велел умильно пропеть "господи помилуй". Ферондо вернулся в

свою деревню, но всякий, завидев его, бежал, как обыкновенно бегут от всего

страшного, а он, подзывая их, утверждал, что воскрес. Жена также обнаружила

к нему страх; но когда народ в нем уверился и, убедившись, что он жив, стал

его расспрашивать о многом, он, точно вернулся более разумным, всем отвечал,

сообщая вести о душах их родных, и сам от себя сочинял великолепнейшие в

свете басни об устройстве чистилища и перед всем народом рассказывал об

откровении ему, бывшем из уст архангела Гавриила, прежде чем ему

воскреснуть. После того, вернувшись домой к своей жене и вступив снова во

владение своим имуществом, он, как ему казалось, сделал жену беременной, и

случилось так счастливо, что она в положенное время - по мнению дураков,

думающих, что женщина носит ребенка именно девять месяцев, - родила

мальчика, названного Бенедетто Ферондо.

Возвращение Ферондо и его рассказы, так как все почти верили, что он

воскрес, бесконечно увеличили славу о святости аббата. А Ферондо, много

ударов получивший за свою ревнивость, излечившись от нее, согласно обещанию

аббата его жене, перестал быть ревнивым; жена, довольная этим, стала с ним

жить по-прежнему честно, но так, что когда могла то устроить прилично,

охотно видалась и с аббатом, так хорошо и старательно услужившим ей в ее

наибольших нуждах.

Новелла девятая

Джилетта из Нарбонны излечивает французского короля от фистулы; просит

себе в мужья Бельтрамо Россильонского, который, женившись на ней против воли

и негодуя на то, отправляется во Флоренцию; здесь он ухаживает за одной

девушкой, но вместо нее с ним спит Джилетта и родит от него двух сыновей,

почему впоследствии он, оценив ее, обращается с нею, как с женою.

Оставалось говорить одной королеве, так как не желали нарушить льготы

Дионео, а новелла Лауретты была кончена. Поэтому, не выжидая, чтобы общество

ее попросило, она весело начала говорить так: - Кто расскажет теперь

новеллу, которая понравилась бы после того, как вы выслушали рассказ

Лауретты? Нам было выгодно, что он был не первым, ибо немногие из других

понравились бы вам, и я думаю, что так будет и с теми, какие еще остается

рассказать в течение этого дня. Тем не менее, какова бы она ни была, я

расскажу вам новеллу, которая показалась мне подходящей к предложенному

сюжету.

В королевстве Франции жил дворянин, по имени Иснардо, граф

Россильонский, который, будучи плохого здоровья, постоянно держал при себе

врача, по имени Герардо из Нарбонны. У сказанного графа был всего один

малолетний сын, по имени Бельтрамо, красивый и милый, и с ним воспитывались

другие дети его возраста, между которыми была дочка того медика, по имени

Джилетта. Она возымела бесконечную любовь, более горячую, чем пристало

нежному возрасту, к этому Бельтрамо, которому, когда умер его отец, поручив

опеку над ним королю, пришлось отправиться в Париж, что жестоко огорчило

девушку. Недолго спустя скончался ее отец, и если бы ей представился

приличный повод, она охотно поехала бы в Париж повидать Бельтрамо, но так

как она была на виду, будучи богата и оставшись одинокой, приличного повода

не находила. Она стала уже девушкой на выданье, но так как никогда не могла

забыть Бельтрамо, не объявляя тому причины, отказала многим, за которых ее

родные хотели ее выдать.

Случилось, что в то время, когда она более чем когда-либо пылала

любовью к Бельтрамо, ибо слышала, что он стал красивейшим юношей, до нее

дошла весть, что у французского короля от нарыва на груди, дурно

излеченного, осталась фистула, доставлявшая ему большое беспокойство и

большую боль, и не нашлось еще врача, хотя многие пытались, который сумел бы

излечить его от этого, а все лишь ухудшали зло; почему король, отчаявшись,

не хотел более принимать никакого совета, ни помощи. Девушка была

чрезвычайно обрадована этим и размыслила, что это не только даст ей законный

повод отправиться в Париж, но что если болезнь такова, как она себе

представляла, легко может статься, что она получит Бельтрамо в мужья.

Потому, многому научившись от отца, она приготовила порошок из некоторых

трав, полезных от болезни, которую она предполагала, села на лошадь и

отправилась в Париж. И здесь ничего не предприняла, не постаравшись наперед

увидать Бельтрамо; затем, явившись к королю, попросила у него, как милости,

показать ей свой недуг. Король, видя перед собой красивую и приятную

девушку, не сумел ей отказать и показал ей его. Когда она его увидела,

тотчас же уверилась, что она может его излечить, и сказала: "Государь, если

вам угодно, я надеюсь с божьей помощью без всякого вашего беспокойства и

тягости в неделю освободить вас от этого недуга". Король внутренне

поглумился над ее словами, говоря: "Чего величайшие врачи на свете не могли

и не уразумели, как то может уразуметь молодая женщина?" Поблагодарив ее за

доброе желание, он ответил, что решился не следовать более совету врача. На

это девушка сказала: "Государь, вы гнушаетесь моим искусством, потому что я

девушка и женщина, но я напомню вам, что я врач не своим знанием, а помощью

бога и наукой магистра Герардо из Нарбонны, который был моим отцом и

знаменитым врачом, пока был в живых". Тогда король сказал себе: "Может быть,

она послана мне богом, почему не испытать мне, что она умеет делать, так как

она обещает излечить меня, не учинив беспокойства и в короткий срок?"

Решившись испытать это, он сказал: "А если вы не излечите меня, заставив нас

нарушить наше решение, что хотите, чтобы за то воспоследовало?" - "Государь,

- ответила девушка, - велите стеречь меня, и если я не вылечу вас через

неделю, велите сжечь; а если я вас вылечу, какая будет мне за то награда?"

На это король отвечал: "Вы, кажется нам, еще не замужем, если вы это

сделаете, мы выдадим вас за хорошего, высокопоставленного человека". Девушка

сказала ему: "По правде, я охотно согласна, чтобы вы выдали меня замуж, но я

желаю иметь мужем, кого попрошу, не прося у вас никого из ваших сыновей, ни

кого-либо из королевского дома". Король тотчас же обещал устроить это.

Девушка принялась за свое лечение и в скорости, еще до срока, вернула

королю здоровье. Почувствовав себя исцеленным, король сказал: "Вы

действительно заслужили себе мужа". Девушка ответила ему: "Итак, государь, я

заслужила Бельтрамо Россильонского, которого я полюбила с моего детства и

всегда продолжала сильно любить". Королю показалось, что отдать ей его будет

слишком много, но так как он обещал и не желал нарушить своего слова, велел

позвать его и сказал ему так: "Бельтрамо, вы теперь выросли и кончили

воспитание; мы желаем, чтобы вы вернулись править своим графством и повезли

с собою девушку, которую мы даем вам в жены". Бельтрамо сказал: "Кто эта

девушка, государь?" На это король отвечал: "Та, которая своими лекарствами

восстановила наше здоровье". Бельтрамо признал и видал ее, и хотя она

показалась ему очень красивой, тем не менее, зная, что она не из такого

рода, который приличествовал бы его благородству, ответил полный

негодования: "Государь, вы, стало быть, хотите дать мне в жену лекарку?

Упаси меня бог, чтоб я когда-либо взял в супруги такую женщину". На что

сказал король: "Так вы желаете, чтобы мы нарушили наше честное слово, данное

нами ради восстановления здоровья, девушке, которая в награду за это

попросила вас мужем себе?" - "Государь мой, - сказал Бельтрамо, - вы можете

отнять у меня все, что у меня есть, и подарить меня, как вашу собственность,

кому угодно, но в этом я могу вас уверить, что я никогда не буду

удовлетворен таким браком". - "Будете, - сказал король, - ибо девушка

красива, умна и очень вас любит, почему, мы надеемся, вы проживете с ней

счастливее, чем с какой-нибудь дамой более высокого рода".

Бельтрамо умолк, а король велел сделать большие приготовления к

празднованию свадьбы. Когда наступил назначенный на то день, Бельтрамо, хотя

и сделал это очень неохотно, обручился в присутствии короля с девушкой,

любившей его более самое себя. Сделав это и уже решив сам с собою, как ему

поступить, он под предлогом, что желает вернуться в свое графство и здесь

совершить брак, попросил на то разрешения короля и, сев на коня, не поехал в

свое графство, а отправился в Тоскану. Узнав, что флорентийцы вели войну с

Сиэной, он решился стать за них. Принятый ими с радостью и почетом, он

пожелал быть начальником одного отряда и, получая от них хорошее жалованье,