Файл: Боккаччо Д. Декамерон.doc

охотно прощу их и простил уже теперь, и если я выйду отсюда живым и

освобожусь, постараюсь сделать так, как будет тебе угодно".

Паломник остался этим доволен и, не желая объяснять ему больше, просил

его ободриться духом, ибо наверное, прежде чем кончится следующий день, он

узнает точнейшие вести о своем спасении. Оставя его, он пошел к синьории и

так сказал тому, кому в тот день принадлежала власть: "Синьор мой, каждому

надлежит по мере сил стараться, чтобы раскрыта была истина вещей, особенно

тем, которые занимают положение, подобное вашему, и это для того, чтобы не

совершившие преступления не несли наказания, а виновные были наказаны. Дабы

так именно и случилось, к вашей чести и назло тому, кто его заслужил, я и

пришел сюда. Как вам известно, вы строго преследуете судом Альдобрандино

Палермини, полагая, будто в самом деле открыли, что это он убил Тедальдо

Элизеи, и готовы его осудить; это наверное ложно, как я рассчитываю доказать

вам до полуночи, отдав вам в руки убийц этого юноши". Почтенный муж,

которому жаль было Альдобрандино, охотно склонил слух к словам паломника и,

когда тот многое рассказал ему об этом деле, схватил по его указанию при

первом сне обоих братьев гостиников и их слугу без всякого с их стороны

сопротивления, и когда он готовился, дабы узнать, как было дело, подвергнуть

их пытке, они, не желая того, каждый с своей стороны, а потом и все вместе

открыто сознались, что они убили, не зная его, Тедальдо Элизеи. Когда их

спросили о поводе, они сказали, что сделали это потому, что, когда их не

было в гостинице, он приставал к жене одного из них и хотел принудить ее

удовлетворить его желаниям.

Узнав об этом, паломник, с согласия синьора, удалился и пришел тайком в

дом мадонны Эрмеллины, которую нашел одну, так как все в доме спали,

поджидавшую его и одинаково желавшую услышать хорошие вести о своем муже и

вполне примириться с своим Тедальдо. Придя к ней, он с веселым видом сказал:

"Дражайшая моя дама, радуйся, ибо завтра наверно твой Альдобрандино будет у

тебя здрав и невредим" - и, дабы дать ей более полную уверенность, он

рассказал ей подробно все, что сделал. Дама, которую эти два таких и столь

внезапных происшествия, как возврат живого Тедальдо, которого она

оплакивала, как действительно мертвого, и ожидание увидеть избавленного от

опасности Альдобрандино, привели в такую радость, какую когда-либо кто

испытывал, любовно обняла и поцеловала Тедальдо; отправясь вместе на

постель, они, с общего доброго согласия, заключили прелестный и веселый

союз, доставляя друг другу удовольствие и утеху.

Когда стал близиться день, Тедальдо поднялся, объяснив даме, что он

намерен делать, и, попросив ее снова держать это в большой тайне, вышел от

нее все еще в платье паломника, чтобы заняться, когда придет время, делами

Альдобрандино. С наступлением дня синьория, полагая, что она имеет полное

осведомление о деле, тотчас же освободила Альдобрандино, и несколько дней

спустя, на том самом месте, где было совершено убийство, сняли головы

преступникам. Альдобрандино, освобожденный, таким образом, к великой радости

его, его жены и всех друзей и родных, ясно понимая, что все это сделалось

благодаря вмешательству паломника, перевел его к себе на все время, пока он

пожелает остаться в городе; и здесь и муж и жена не могли достаточно

учествовать его и нарадоваться ему, в особенности жена, хорошо знавшая, для

кого она это делает.

Через несколько времени, полагая, что пора помирить Альдобрандино с

своими братьями, которые, как он слышал, были не только оскорблены

объявлением его невинным, но из страха и вооружились, Тедальдо напомнил

Альдобрандино об его обещании. Альдобрандино тотчас отвечал, что готов.

Тогда паломник попросил его устроить на следующий день великое пиршество, на

котором, по его желанию, Альдобрандино с своими родичами и их женами

учествовал бы четырех братьев и их жен, к чему прибавил, что сам немедленно

пригласит их с своей стороны на его мировую и на его пир. Когда

Альдобрандино согласился на все, что было угодно паломнику, тот сейчас же

пошел к четырем братьям и, после многих переговоров, потребных в деле такого

рода, очень легко убедил их, наконец, при помощи неопровержимых доводов в

необходимости снова приобрести дружбу Альдобрандино, испросив у него

прощение. Сделав это, он пригласил их и их жен обедать на другое утро к

Альдобрандино; они, поверив его честному слову, охотно приняли приглашение.

Итак, на следующий день утром, в обеденное время, сперва четыре брата

Тедальдо, одетые в траур, как были, пришли с некоторыми из своих друзей в

дом ожидавшего их Альдобрандино; здесь перед всеми теми, кто был приглашен

Альдобрандино разделить их общество, бросив на землю свое оружие, они отдали

себя в его руки, прося прощения в том, что они учинили против него.

Альдобрандино, в слезах, принял их дружественно и, поцеловав всех в губы, в

коротких словах простил им нанесенное ему оскорбление. После них пришли их

сестры и жены, все одетые в черное, и были любезно приняты мадонной

Эрмеллиной и другими дамами. Затем мужчины, а равно и дамы были угощены

великолепным пиром, где не было ничего недостойного похвалы, если не

молчаливость, причиненная недавним горем и выражавшаяся в черном платье

родственников Тедальдо, что заставило некоторых порицать пиршественный

замысел паломника, который это и заметил. Но когда настало время нарушить

эту молчаливость, как он решил это раньше, он встал, пока другие еще кушали

плоды, и сказал: "Ничего недостает этому пиру, чтобы сделать его веселым,

кроме Тедальдо, которого, так как вы его не" узнали, хотя он непрестанно

среди вас, я хочу вам показать". И, сбросив с себя рясу и весь монашеский

убор, он остался в одной шелковой зеленой куртке. Все смотрели на него не

без величайшего изумления и долго приглядывались, прежде чем кто-нибудь

решился поверить, что это был он. Заметив это, Тедальдо начал рассказывать

многое об их родне, о происшествиях, между ними бывших, и своих собственных

приключениях. Тогда его братья и другие мужчины, обливаясь слезами радости,

побежали его целовать, а потом то же сделали и дамы, как посторонние, так и

родственницы, кроме мадонны Эрмеллины. Видя это, Альдобрандино сказал: "Что

это такое, Эрмеллина? Почему ты не приветствуешь Тедальдо, как другие дамы?"

На что дама ответила при всех: "Здесь нет никого, кто бы охотнее желал или

желает оказать ему приветствие, чем я, обязанная ему более всякого другого,

если подумать, что благодаря его помощи ты мне возвращен; но несчастные

речи, сказанные во дни, когда мы оплакивали того, кого принимали за

Тедальдо, удерживают меня от этого". На это Альдобрандино сказал: "Убирайся

с ними, неужели ты думаешь, что я верю тем, кто лает? Стараясь о моем

спасении, он хорошо показал, что это была ложь, не говоря уже о том, что я

никогда тому не верил, встань же скорее и пойди обними его". Дама, не

желавшая ничего другого, не замедлила повиноваться в этом своему мужу;

поэтому, встав, она поцеловала Тедальдо, как то сделали другие, и

приветствовала его. Это великодушие Альдобрандино понравилось братьям

Тедальдо, так же как всем мужчинам и женщинам, бывшим там, и всякая

ржавчинка, которая могла зародиться в умах некоторых от ходивших когда-то

слухов, таким образом сгладилась.

Когда каждый выразил свою радость Тедальдо, он сам сорвал с братьев

черные одежды и темные с сестер и своячениц и приказал, чтобы им принесли

сюда другие одежды. Когда они переоделись, много было там песен и плясок и

других забав, почему пир, бывший вначале молчаливым, имел шумный конец. В

великом веселии все они, как были, пошли в дом Тедальдо, где ужинали

вечером, и много еще дней после того они таким же образом продолжали

празднество.

Флорентийцы долгое время смотрели на Тедальдо как на воскресшего

человека и как на чудо, и у многих людей, даже у его братьев, осталось в уме

слабое сомнение, он ли это, или нет; они еще не вполне верили этому и, может

быть, еще долго не уверились бы, если бы не один случай, который им ясно

доказал, кто был убитый. И этот случай был такой однажды, когда солдаты из

Луниджианы проходили перед их домом, они, увидев Тедальдо, пошли к нему

навстречу, говоря: "Здравствуй, Фациоло!" На что Тедальдо, при братьях,

отвечал: "Вы приняли меня за другого". Те, услышав его речь, смутились и

попросили у него извинения, говоря: "Действительно, вы похожи, больше чем

можно себе представить одного человека похожим на другого, на одного нашего

товарища, по имени Фациоло из Понтремоли, который две недели тому назад, или

немного более, отправился сюда, и мы никогда не могли узнать, что с ним

сталось. Правда, нас удивило ваше платье, потому что он был солдат, как и

мы". Старший брат Тедальдо, услышав это, подошел и спросил: как был одет

этот Фациоло? Те рассказали, и оказалось, что тот убитый одет был именно

так, как они говорили. Таким образом, по этим и другим приметам, узнали, что

убитый был Фациоло, а не Тедальдо, вследствие чего исчезло подозрение к нему

братьев и всех других. А Тедальдо, вернувшись богачом, оставался постоянным

в своей привязанности, и так как его дама более с ним не ссорилась, то они,

осторожно ведя дело, долгое время наслаждались своей любовью. Господь да

способит нас насладиться нашей.

Новелла восьмая

Ферондо, отведав некоего порошка, похоронен за мертвого; извлеченный из

могилы аббатом, который забавляется с его женою, он посажен в тюрьму и его

уверяют, что он в чистилище, воскреснув, он воспитывает сына, рожденного от

аббата ею женою.

Когда пришла к концу новелла Емилии, не только не надоевшая своей

продолжительностью, но и показавшаяся всем рассказанной слишком кратко,

ввиду количества и разнообразия сообщенных в ней происшествий, королева,

одним знаком дав понять Лауретте свое желание, дала ей повод начать таким

образом: - дорогие дамы, мне припоминается для рассказа действительное

происшествие, гораздо более похожее на выдумку, чем то было на самом деле; а

пришло оно мне на память, когда я услышала, как один был похоронен и оплакан

за другого. Я же расскажу, как один живой был погребен за мертвого, как

затем он сам и многие другие сочли его не за живого, а за воскресшего,

вышедшего из могилы, а тот был почтен за святого, кому как виновному,

следовало бы быть осужденным.

Итак, было и еще существует в Тоскане аббатство, лежавшее, как мы видим

и многие другие, в местности, не слишком посещаемой людьми, куда поставлен

был аббатом монах, во всех отношениях человек святейший, только не в

отношении женщин; и умел он это делать так осторожно, что почти никто, не то

что о том не знал, но и не подозревал, почему его считали святым и во всех

отношениях строгим. Случилось аббату близко сойтись с одним богатейшим

крестьянином, по имени Ферондо, человеком грубым и безмерно простым, и ничем

иным это знакомство не нравилось аббату, как тем, что он иногда потешался

над его простотою. Во время этого знакомства аббат приметил, что у Ферондо

красавица жена, в которую он так горячо влюбился, что о другом не думал ни

днем, ни ночью; но услышав, что Ферондо был во всем остальном простаком и

дураком, но в любви к своей жене и в ее охране был очень рассудителен, он

пришел почти в отчаяние. Тем не менее, как человек умный, он довел Ферондо

до того, что тот с своей женою приходил иногда поразвлечься в сад аббата, и

здесь аббат самым скромным образом говорил им о блаженстве вечной жизни и о

святых делах многих древних мужей и жен, так что у жены явилось желание у

него исповедаться, и она попросила на то позволения у Ферондо и получила