Файл: Боккаччо Д. Декамерон.doc

жив". То, что он сказал потом, я не осмеливаюсь передать вам, если наперед

вы меня не простите".

Мадонна, пустая голова, в которой соли было немного, млела, слушая эти

речи, которые считала за чистую истину, а по некотором времени сказала:

"Говорила я вам, брат Альберт, что мои прелести небесные; но, видит бог, мне

жаль вас, и дабы вам не учинили более ничего худого, я теперь же прощаю, с

тем, однако же, чтобы вы сообщили, что такое сказал вам ангел. Брат Альберт

ответил: "Мадонна, так как вы мне простили, я охотно скажу вам об этом, но

об одном напомню вам: что бы я ни открыл вам, берегитесь говорить о том кому

бы то ни было на свете, если вы, счастливейшая, какая обретается ныне на

свете, женщина, не хотите испортить вашего дела. Этот ангел поручил мне

сказать вам, что вы так ему нравитесь, что он много раз явился бы побыть с

вами ночью, если б не опасался испугать вас. Ныне он велит передать вам

через меня, что желает прийти к вам как-нибудь ночью и пробыть с вами

некоторое время; а так как он ангел, и если б явился во образе ангела, вы не

могли бы дотронуться до него, он и говорит, что, в удовольствие вам, он

хочет предстать в человеческом образе и потому велит послать ему сказать,

когда вы желаете, чтобы он явился, и в каком образе, он и явится; почему вы

можете считать себя блаженной, более чем какая иная из живущих женщин".

Мадонна-разиня сказала тогда, что ей очень приятно быть любимой ангелом, ибо

и она очень его любит и никогда не обходится без того, чтобы не зажечь свечу

в четыре сольда, где лишь увидит его намалеванным; в какой бы час он ни

пожелал прийти, он будет доброжеланным, ибо найдет ее совсем одну в ее

комнате; но с одним условием, что он не должен покидать ее ради девы Марии,

что ей сказали о его любви и что повсюду, где она только его видит, она

становится перед ним на колени; от него зависит, в каком образе он желает

показаться, лишь бы она не ощутила страха. Тогда брат Альберт сказал:

"Мадонна, вы говорите разумно, и я хорошо улажу с ним все, о чем вы мне

говорите, но вы можете оказать мне великую милость, которая ничего не будет

вам стоить, а милость эта- та, чтобы вы пожелали, чтобы он явился в моем

теле. И послушайте, чем вы мне окажете милость: он вынет душу мою из тела и

поместит ее в рай, а сам войдет в меня, и пока он будет с вами, до той поры

душа моя будет в раю". Говорит тогда мадонна-ума не напрядешь: "Хорошо, я

согласна, я желаю, чтобы в возмещение ударов, которые он дал вам из-за меня,

вы удостоились этого утешения". Тогда брат Альберт сказал: "Итак, устройте,

чтобы в эту ночь дверь вашего дома была открытой, дабы он мог войти, ибо,

являясь в человеческом теле, как он и явится, он может войти только через

дверь". Женщина ответила, что это будет исполнено. Брат Альберт удалился, а

она пришла в такое восторженное состояние, что сорочка отставала у ней от

спины, и за тысячу лет показалось ей время, пока не посетит ее ангел.

А брат Альберт, сообразив, что ночью ему надо быть наездником, не

ангелом, начал подкреплять себя сластями и всякими хорошими вещами, чтобы

его не так-то легко сбросили с коня. Получив отпуск из монастыря, как

настала ночь, он с товарищем пошел в дом одной своей приятельницы, откуда и

в другие разы отправлялся, когда ходил гоняться за кобылами; отсюда, когда

ему показалось, что настало время, он, переодевшись, отправился в дом той

женщины; войдя в него, преобразил себя, с помощью разных принесенных им

безделушек, в ангела и, взобравшись наверх, вступил в комнату дамы.

Та, как увидела что-то белое, пала перед ним на колени, а ангел

благословил ее, поднял и сделал ей знак лечь в постель, что она, охотно

повинуясь, тотчас же и исполнила, а ангел прилег к свой поклоннице. Был брат

Альберт красивый телом и крепкий, ноги отлично прилажены к туловищу; потому,

когда он сошелся с мадонной Лизеттой, свежей и нежной, он показал ей другие

виды, чем муж, и в течение ночи часто летал без крыльев, чем она признала

себя очень довольной; да кроме того он многое порассказал ей о небесной

славе. Затем, с приближением дня, условившись относительно возвращения, он

вышел со своими снарядами и вернулся к своему товарищу, которому, дабы не

боязно было спать ночью одному, добрая служанка дома доставила любезное

общество. А дама после обеда пошла со своими подругами к брату Альберту и

сказала ему об ангеле и о том, что слышала от него о славе вечной жизни, и

каков он с виду, присоединяя к тому невероятные басни. На это брат Альберт

сказал: "Мадонна, не знаю, как вам было с ним; знаю только, что сегодня

ночью, когда он явился мне и я сообщил ему о вашем поручении, он внезапно

поместил мою душу среди стольких цветов и стольких роз, что такого

количества здесь никогда и не видели, и я обретался в одном из

восхитительнейших мест, какие когда-либо были, до нынешнего утра об утрени;

что было тем временем с моим телом, не ведаю". - "А я-то вам этого и не

говорю! - сказала дама: - ваше тело всю ночь было в моих объятиях, с

ангелом, а если вы мне не верите, посмотрите у себя под левой грудью, куда я

задала ангелу такой большущий поцелуй, что знак останется на несколько

дней". Сказал тогда брат Альберт: "Так сделаю же я сегодня, чего

давным-давно не делал: разденусь и погляжу, правду ли вы говорите".

После долгой болтовни дама вернулась домой, а брат Альберт в образе

ангела ходил к ней много раз, не встречая никакого препятствия. Случилось

однажды, что, когда мадонна Лизетта была с одной своей кумой и обе спорили о

красоте, она, желая поставить свою красоту выше всех других, будучи

пустоголовой, сказала: "Если бы вы знали, кому нравится моя красота, вы бы

умолчали о других!" Кума, любопытствуя о том услышать, ибо хорошо ее знала,

сказала: "Мадонна, вы, может быть, и правду говорите, но во всяком случае,

не узнав, кто это такой, свое мнение не так-то легко изменить". Тогда дама,

будучи невысокого полета, ответила: "Об этом не следует говорить, кума, но

моя страсть - ангел, любящий меня более самого себя, как самую красивую, по

его словам, женщину, какая есть на свете или в приморье". У кумы явилось

тогда желание расхохотаться, но она, однако, удержалась, чтобы дать ей

поговорить далее, и сказала: "Бог мне судья, мадонна, коли ангел ваша

страсть и говорит вам это, то так, вероятно, и должно быть; но я не

воображала, что ангелы занимаются такими делами". - "Кума, - возразила

женщина, - вы ошибаетесь: клянусь небом, он делает это лучше, чем мой муж, и

говорит мне, что то же делают и там, наверху, но потому что я кажусь ему

более красивой, чем кто-либо на небе, он влюбился в меня и часто приходит

побыть со мной. Теперь видите ли, в чем дело?"

Когда кума ушла от Лизетты, время показалось ей за тысячу лет, пока она

добралась до места, где могла все это пересказать: сойдясь на одном

празднике с большим обществом женщин, она по порядку передала им эту быль.

Те женщины сообщили это мужьям и другим женщинам, а эти другим, так что

менее чем в два дня вся Венеция была полна этим слухом. Но в числе прочих,

до сведения которых дошло это дело, были и зятья той женщины, которые,

ничего ей не говоря, задумали отыскать этого ангела и разузнать, умеет ли он

летать; несколько ночей они были настороже.

Случайно кое-какие вести о том дошли до сведения брата Альберта,

который отправился раз ночью, чтобы укорить свою даму, и только что

разделся, как ее зятья, видевшие, как он шел, уже были у двери ее комнаты.

Как услышал это брат Альберт, понял, что это значит, встал и, не находя

другого убежища, растворив окно, выходившее на главный канал, бросился

оттуда в воду. Глубина была большая, а он умел плавать, так что никакого

вреда себе не сделал; переплыв на другую сторону канала, он быстро вошел в

один незапертый дом и попросил бывшего там человека, ради бога, спасти ему

жизнь, причем рассказал ему небылицы, каким образом он здесь в такой час, да

еще и голый. Добрый человек, движимый жалостью, уложил его в свою постель,

так как ему самому надо было пойти по своим надобностям, и сказал ему, чтобы

он побыл здесь до его возвращения; заперев его, он отправился по своим

делам. Зятья дамы, войдя в комнату, нашли, что ангел, оставив крылья,

улетел; рассердившись, что их провели, они наговорили даме больших грубостей

и под конец, оставив ее неутешною, вернулись к себе домой с нарядами ангела.

Между тем уже рассвело, и тот добрый человек, находясь на Риальто,

услышал, как сказывали, что ангел ходил на ночлег к мадонне Лизетте, найден

был там ее зятьями, со страху бросился в канал и неизвестно, что с ним

сталось; потому он скоро догадался, что это и есть тот, что у него на дому.

Вернувшись и узнав его, он после многих переговоров поставил ему такое

условие, что если он не желает, чтобы он выдал его зятьям, пусть доставит

ему пятьдесят дукатов, что и было сделано. Но когда после того брат Альберт

захотел выйти оттуда, тот сказал ему: "На это нет никакого средства, коли вы

не решитесь на одно. Сегодня мы справляем праздник: кто ведет человека,

одетого наподобие медведя, кто наподобие дикаря, кто так, кто иначе, а на

площади ев Марка устраивается охота, по окончании которой кончается и

праздник, а затем всякий уходит с тем, кого привел, куда угодно; Если вы

хотите, прежде чем разведают, что вы здесь, чтобы я повел вас туда одним из

этих способов, я могу повести вас, куда хотите; иначе я не вижу для вас

возможности удалиться отсюда неузнанным; ведь зятья дамы, предполагая, что

вы где-нибудь здесь, всюду расставили сторожей, чтобы схватить вас.

Хотя и тяжело показалось брату Альберту пойти таким образом, тем не

менее из страха перед родственниками дамы он решился, сказав тому человеку,

чтобы он повел его, куда желает, и что, в каком бы виде его ни повели, он

согласен. Тот, обмазав всего его медом и обсыпав сверху пухом, наложил на

него цепь и надел на лицо маску, дал в одну руку большую палку, в другую на

своре двух громадных псов, приведенных им с бойни, и послал человека

оповестить на Риальто, что кто хочет видеть ангела, пусть идет на площадь

св. Марка: это была "верность венецианца". Сделав это, он немного спустя

вывел его, поставил впереди себя, а сам пошел сзади, держа его за цепь, и

при крике многих, говоривших: "Что это такое? Что это такое?" повел его на

площадь, где частью из тех, кто увязался за ними, частью из тех, которые,

услышав оповещение, пришли с Риальто, народу собралось бесчисленное

множество. Когда он туда добрался, в ожидании начала охоты, привязал своего

дикаря к столбу на видном, высоком месте, где мухи и слепни сильно досаждали

ему, так как он был обмазан медом. Когда тот человек увидел, что площадь

порядком наполнилась, показав вид, что хочет спустить своего дикаря с цепи,

сорвал с брата Альберта маску, говоря: "Господа, так как кабан не явился для

охоты, а без него охоты нет, я желаю, чтобы вы не прошлись даром, а увидали

бы ангела, спускающегося ночью с неба на землю развлекать венецианских

женщин".

Лишь только спала маска, все тотчас же узнали брата Альберта, против

которого подняли крик, осыпая его самыми обидными словами и величайшей

бранью, которая когда-либо доставалась мошеннику, да кроме того бросая ему в

лицо кто одну мерзость, кто другую. Так они продержали его долго, пока, на

счастье, весть о том не дошла до его братии, из которой явились туда человек

шесть; они, набросив на него рясу и отвязав его, не без великого гама им

вслед повели его в свою обитель, где, говорят, он и умер в заключении после

горестной жизни.

Так-то этот человек, которого считали добродетельным, не веря, когда он

творил злое, осмелился выдать себя за ангела и, обратившись из него в

дикаря, с течением времени был по заслугам опозорен и втуне оплакал

совершенные им грехи. Да устроит бог, чтобы то же соделалось и с другими,

ему подобными.